Медный всадник в свете новом

...Надоело, если честно, когда издеваются над Пушкиным, извращая оригинал мысли бездарными и глупыми аннотациями, приводя в пример затопление Ленинграда времён Поэта… Да что вы говорите?! Ленинграда тогда не было? Ну надо же… ещё скажите, что и Потопа не было. А о чём же он тогда писал? Итак, о скакуне в ночи:

…Как перед младшею столицей
померкла старая Москва…
- Как перед Новою царицей?
Порфироносная вдова?
Ну, это вовсе не годится…
Ты, юнкер-камер, брат, того…
Москва, какая молодица!
А был ведь Mosca… Одного.

Исправил цензор, лет так тридцать,
ещё он правил в мире том.
Царицей? нет - императрицей!
Ошибся Пушкин лишь в одном.
А так, как есть: порфира Мира,
Вдова, Москва и пару свеч...
Людьми забытая порфира,
и Медный Всадник, розы жечь.

Рубить окно, искать лодчонку…
Чтоб дом разрушенный найти?
Парашу, бедную девчонку,
Он вспоминает в забытьи…
Герой Евгений - бедный гений,
что размечтался, как поэт,
и тени нет уже сомнений:
«Жениться? Мне? зачем же нет?»

Потом всю ночь безумец бедный,
куда б стопы ни обращал,
за ним повсюду Всадник Медный
с тяжёлым топотом скакал…
Весь Дом разрушен… У порога
нашли Безумца хладный труп,
похоронили ради бога.
Забыли тут же поутру…

Какое нАхрен наводненье?!
Он по-французски про себя…
Без тени ложного сомненья,
пошёл разглядывать коня…
Ужели ты, над самой бездной,
Россию поднял на дыбы?
На высоту уздой железной.
О властелин моей судьбы!

…В неколебимой вышине,
стоит с простёртою рукою
кумир на бронзовом Коне
над возмущённою Невою.
Одна заря сменить другую
спешит, дав ночи полчаса,
заводит песнь потом иную…
На золотые ж небеса,

Пластинку колет на живую,
в руках их ступа и метла
и, не пуская тьму ночную,
Адмиралтейская игла…
Шипит винил истёртый веком,
и скачет голым остриём
не как челом от человека...
Стоял и думал он о Нём.

И думал Им: грозить ли шведу?
Отсель вообще пошла фигня.
Ну, за коня и за соседа,
ещё терпимо. Дал огня!
Стоял, стоял, да наскучало.
Увидел Женю - поскакал…
Ещё змея под пузом в жало.
Не удержала. И в оскал…

Здесь будет город заложён!
Вот тут нормально… и при море.
Зачем на зло? Коль суждено.
Застрял с конём Он в разговоре.
Ногою твердой чтобы стать,
на топи блат при дивном фоне,
и песни люду напевать…
Я маху дал о патефоне…

Пожалуй, спящие громады
оставлю - ночь-то как светла!
Пишу, читаю без лампады.
Адмиралтейская игла?
Пусть тоже будет, что поделать,
а вот вдову - вдову убрать.
И о потопе, сукам смело,
здесь допишу, довольно врать!

Ну, написал Поэт поэму,
Библейских истин суть и нить.
Он изложил свою дилемму.
Любви сердец. Соединить
Парашу с Женей, бедолагой.
Тем обручить Параскавею…
Склонился цензор над бумагой
и Медный всадник, бронзовея…

* «И перед младшею столицей померкла старая Москва, как перед новою царицей порфироносная вдова.» Пушкин. Строки из поэмы «Медный всадник» вычеркнуты Николаем Вторым Павловичем (царствовал 30 лет), личным цензором Поэта.

30 мая 2020, Бор