Искривление пространства

Искривляется пространство
почему-то от чего-то,
для кого-то из-за пьянства,
а кому из-за работы.

От работы толку мало,
раз ни денег ни амбиций,
а кого уже достало,
день по году может длиться.

Вот и бегает по весям
некто в поисках удачи,
где в зловонно-мутной взвеси
можно лихо порыбачить.

Не умеешь,не наловишь
ничего на ужин даже,
а за матерное слово
каждый каждому обязан.

Поиметь,конечно,можно,
но не каждому доступно,
если вдруг неосторожно,
попадёшь куда-то крупно.

Попадут в тебя и рухнешь
как подраненная птица,
или сдуру в тесной кухне
будешь в диком танце биться.

А пространство по науке
слишком сильная структура,
если взять по члену в руки,
обломается натура.

От натуры до облома
полсекунды даже хватит,
если ты лежишь не дома,
а босой в чужой кровати.

Появляется хозяин,
по сюжету главный третий,
он в кровати полноправен
и своё пространство метит.

И уже летишь с балкона
как граната не летала
искривлять газон со стоном,
раз в шкафу пространства мало.

И от камеры подспудной
вмиг окажешься в ютюбе,
даже если в нём уютно,
там пространство личность губит.

А не так,то в рукопашной
кулаками бить по роже,
для жены оно не страшно,
остаётся кто-то всё же.

Ну а вам в пространстве этом
треугольном мало места,
если оба без билета,
или сделаны из теста.

И тогда по всем каналам
по пространству интернета
публикуются анналы
нездорового сюжета.

Можно попросту упиться,
или попросту нажраться,
а пространство помнит лица,
как уродов папарацци.

Искривлять его по сути
можем мы ежемгновенно,
только ежели закрутит,
понесёт потоком пенным.

Занесёт в такие дали,
что назад не хватит воли,
а пространство на скрижалях
злую долю заневолит.

Любодействуя в повторах,
слабоват по этой части,
враз слагаются узоры
из любой ненужной масти.

В рамках этого пасьянса
манит нас,напомню вкратце,
по извилинам пространства
поневоле прогуляться.

Сам не знаешь,где убудет,
а прибудет ли,неясно,
потому в угоду людям
продолжаешь труд напрасный.

От извилин мало толку,
коли в них любовь до гроба,
если в сене есть иголка,
ты найти её попробуй.

Раз от действий этих вдвое
чистой выгоды не будет,
спать не надобно зимою,
не на то учились люди.

Окажись на дне колодца
неожиданно дискретным,
на своих двоих придётся
или в транспорте бюджетном.

Вот поехал ты в трамвае,
не зигзаги на бумаге,
завываешь,подвывая,
коли нет электротяги.

Узнаёшь тогда со стоном
байки Горэлектротранса,
могут двигать электроны
только в замкнутом пространстве.

Все,конечно,знали это,
но резонно на попятный,
а поедешь без билета,
попадёшь десятикратно.

Попадёшь,куда голодный
попадает постоянно,
что кому-то неугодно,
то кому-то круче манны.

Вот и крутят раз за разом
на финансовом прострастве
словно некую заразу
ореол непостоянства.

Кривят рот в ухмылке некой
спесью некие уроды,
а народ заходит в реку
неизменно год за годом.

Да и мы горазды,впрочем,
если с чем-то там знакомы,
искривлять пространство очень,
находясь к тому же дома.

Словно некую заразу,
если только не зависли,
превозносим в демофразах,
поражая силой мысли.

Люди всяким бредням верят,
словно выкладкам Росстата,
открывают настежь двери
и несутся вдруг куда-то.

Но случается,однако,
что пространство из параши 
как фекалии клоака
искривляет судьбы наши.

И когда в кривой заносит,
поневоле каждый в трансе
потихонечку поносит,
став заложником пространства.

Если вывезет кривая,
полегчает ненадолго,
а разнузданная стая
пожинает кривотолки.

А не вывезет,то надо
зализать на теле раны,
попивать кефир с досадой,
заедая кашкой манной.

А ещё бывает хуже,
по пространству произвольно
та кривая так закружит,
станет телу очень больно.

Очень больно аж до дрожи,
если нет улик на трупе,
а сородичи,похоже,
поневоле землю купят.

Купят,как же-дело свято,
метр на два родной землицы,
там,конечно,тесновато,
но пространству нет границы.

Как рабам креста,коль скоро
время их куда поманит,
знаем это из хорроров,
вмиг окажутся за гранью.

Снова в дальнюю дорогу,
гомо,частью став Вселенной,
искривлять пространство могут
даже после жизни бренной.

Раз потомки их по крову,
вспоминая всё,что было,
по заветам жить готовы,
перечитывают снова,
или ходят на могилы.