Зивер Халанга

Руки, измазанные солидолом, держат медузу, холод желе
провисает набрякшими массами между пальцев,
аквалин, аквалойд, аквален прозрачны,
как стеклянные ходики из стеклянных деталей
и льдистых вафель до хруста апрельской Варшавы.
Поезд отбудет сухо, оставив на рельсах
отсутствие признака поезда, листья сныти,
покрытые креазотом и пылью, и железнодорожным дегтем.
Пахнет шпалами. Полосатые будки. Мысли стрелочника о супе.
И неожиданно: о перкуссии в джазе Нового Орлеана.
Геракл думал о русле, об Авгиевых конюшнях,
об Авгиевом конюшенном, сметенным потоком русла,
быстрый промельк революционеров,
быстрее щелчка пистолета, осечка,
осечка, выстрел из пистолета Стечкина.
Я так устала от рек. Везде и повсюду реки!
Реки влезают ко мне в рукава, реки влезают под веки,
русла трассы М-9, водопроводов, троллейбусов русла,
рассекшие город сырой биссектрисой на серые,
дымящиеся половины. Русла судеб арбузных друзей
и продрогших подруг, зябнущих на перекрестке
с букетом мокрых цветов, вянущих в ужасе смерти.
Я пробегаю по снегу, не оставляя следов.
Я поднимаюсь в небо по лестнице из лучей,
упавших сквозь дыры кроны, мне так тупо и жарко здесь,
отключите отпетое лето, занавесьте мне сытое солнце
в нелепых солнцезащитных очках,
я устала от мусорных дней, от банановой кожуры,
от отгулов, могил, от запальчивых фейерверков.
Не лежать в голубом гамаке мне, тюль исторгается изнутри –
сухая тряпичная рвота, пыльная тряпка задушит меня,
если не вынуть поспешно. Смешно.
Это туман или слезы у меня на щеках?
Или я это – капли на щеках у тумана?
Поэт догоняет время, останавливает и выдавливает назад.
Поэт продлевает жизнь, чтобы так скоротать свою жизнь,
мы – купцы, мы торговцы, и рынок не кончится –
ни вдали, ни вовеки. Даже там, где кричит назаретский осел –
всё еще рынок и рынок.
Мы не знаем, выгоден ли обмен бытия на небывалое небытие.
Даже здесь нужен смысл, даже здесь – А плюс Б.
Кто заплатит нам компенсацию за разбитую родиной жизнь –
в кассе, на грани политики, в банке за гранью истории,
кто отыщет монету, упавшую в щель,
когда цены поднимутся выше монет?
Северный ветер утром назвал нам с тобой свое имя:
Зивер Халанга. Он знает ответы. Он не обременен словами.