Мерцают на рейде огни кораблей

Ты помнишь, родная, ткань белых ночей,
Венки валенсийских сонетов,
Над рострами факел маячных огней
Свечами испанской саэты,
 
Ажурнную вязь на оградах церквей
Приладожья льды отражали,
На Клодтовых нотах чугунных коней
Токкатой закаты пылали.

Вернулся Булат из горнила войны
И рунами струны звучали,
Солдат согревал нашей юности сны,
И лозы долин Цинандали.

Теперь Окуджавы  неспешный мотив
Поёт нам Погудин порою
И дышит Нева, увлекая  в залив,
Напев половодьем покоя.

Я знаю, ты помнишь те ночи и дни,
Мы песни споём, что не спеты -
На рейде любви нам мерцают огни
На рострах испанских корветов.

На рейды любви нас зовут  корабли,
Ждут рейсы в зарницы рассвета.
***
27.05.2020

   Ростральные колонны — один из символов Санкт-Петербурга и неотъемлемая часть ансамбля Стрелки Васильевского острова. Они были установлены по обе стороны Биржи архитектором Тома де Томоном в 1810 году с оглядкой на древнеримскую традицию сооружать колонны-памятники с рострами (носами) захваченных в бою карфагенских галер. Изначально петербургские колонны выполняли функцию навигационных маяков и символизировали мощь русского морского флота. Созданные из пудостского камня 32-метровые исполины в основании своём имеют по две скульптуры, символизирующие великие русские реки: Волгу и Днепр (ближайшая к Дворцовому мосту колонна) и Волхов и Неву (ближайшая к Биржевому мосту колонна).
   Внутри колонны имеют винтовые лестницы, ведущие на верхние площадки, где помещены металлические треножники с жаровнями, предназначенные для сигнальных огней, которые зажигали в туман и ночью. Изначально внутрь жаровен заливали конопляное масло, но раскалённые его брызги частенько падали вниз на головы прохожих. Потом масло заменили на смолу, а в 1896 году к светильникам подвели электрические лампы. Но в связи с большими расходами на электричество этот способ освещения был отвергнут и колонны на какое-то время зажигать перестали.
   К 250-летию Ленинграда (так сложилось, что его пришлось отмечать на четыре года позже) газовикам было поручено возродить давнюю и очень красивую традицию зажигать огни Ростральных колонн. 6 июня 1957 года на одной из колонн произвели пробный пуск газового оборудования, а уже 23 июня ленинградцы и гости города, пришедшие на вечернее гулянье на Стрелку Васильевского острова и набережную Невы, могли полюбоваться красотой семиметровых ярких огней. Их зажигают и по сей день по особым случаям и праздникам: на День города, на День Победы, на праздник выпускников «Алые паруса» или День военно-морского флота.

Фото: fotokonkurs.ru, wikimedia.org, citywalls.ru, peterburg.center, www.nat-geo.ru


   Знаменитые кони Клодта, украшающие Аничков мост, являются гордостью Петербурга. А автором этих знаменитых шедевров является Петр Карлович Клодт, потративший на их создание около 20 лет. Сейчас кажется, что лучшего места для этих великолепных скульптур не найти. Но на самом деле история их установки началась совсем не с Аничкового моста.
   В 1832 году Университетскую набережную, напротив Академии Художеств, было решено украсить в греческом стиле двумя скульптурными группами бронзовых коней с их укротителями – братьями-близнецами Диоскурами, героями древнегреческой мифологии.
    Выполнить этот заказ поручили скульптору из Санкт-Петербурга Петру Клодту, который и приступил к работе. Однако спустя некоторое время планы изменились – и на набережной вместо коней легли древние изваяния двух сфинксов XIII века, доставленных из столицы Египта.
   В то время над ансамблем Дворцовой площади работал знаменитый скульптор Карл Росси. И он решил украсить пристань между Зимним Дворцом и Адмиралтейством львами и конями Клодта. Но император Николай I такую идею не одобрил, на пристани разместили сторожевых львов с шарами и вазы. Петр Клодт стал самостоятельно подыскивать место для их установки, и выбрал Аничков мост. Там их и установили в 1841 году, на одной стороне моста, западной. А на другом берегу временно поставили их копии из гипса, покрашенные под бронзу.
   За год Клодт изготовил еще две скульптуры, но до моста они так и не дошли. В качестве подарка от Николая I прусскому королю кони отправились в Берлин, где и были установлены. Потратив еще год, Клодт отлил новые копии бронзовых коней, их установили, но через три года, сняв с постаментов, отправили в Неаполь. Пока копии раздаривались в качестве царских подарков, у скульптора родилась новая идея. Он решил не делать больше копии, а создать две совершенно новые композиции, объединенные с уже установленными единым замыслом.
   В 1851 году мост, украшенный конными группами, предстал во всей красе. Все композиции объединены в единую последовательность, отражающую этапы покорения необъезженного коня человеком, и символизирующую борьбу человека с грозными силами природы и торжество над ними. По замыслу Клодта, фигуры на мосту расположены так, что рассмотреть их все одновременно с какой-либо точки невозможно, а рассматривать их следует, постепенно переходя от одной к другой. Но в зависимости от начальной точки, сюжет будет выглядеть по-разному.
    Юноша в ожидании противоборства в напряжении сдерживает вставшего на дыбы коня. Конь стоит на дыбах, пытаясь вырваться, юноша его удерживает. Конь сбросил попону и почти вырвался. Юноша повержен, но коня удерживает, натягивая узду. Приподнявшись и опираясь на колено, юноша подчиняет себе дикого коня.
   Начало поединка… Юноша пытается схватить коня, вставшего на дыбы.
Коню почти удалось вырваться, но юноша удерживает его из последних сил.
Юноша уже уверенно сдерживает коня, а тот ему постепенно покоряется.
Победивший юноша уверенно ведет под уздцы подчинившегося коня.
   Но есть одна интересная деталь : на копытах обоих коней, обращенных в сторону Адмиралтейства, имеются подковы, а два коня на другой стороне – не подкованы.
    Многие объясняют это так: в те времена на Литейном проспекте и в Кузнечном переулке находились литейные мастерские и кузницы, поэтому от кузниц движутся уже подкованные лошади.
    В начале борьбы дикие кони должны быть неподкованными, и лишь после того, как человек их приручил, коней можно было подковать. С учетом этого факта, сюжет представляется по-другому:
   Припавший на одно колено юноша, останавливает дикого, еще не подкованного, коня.
Конь сбросил юношу и почти вырвался от него. Конь, еще пытаясь сопротивляться, начинает подчиняться воле человека. Конь подкован. Укротитель и взнузданный и подкованный конь уверенно шагают рядом.
   Человек лежит на земле. Вот он встал на колено. Вот он уже встал на ноги. И вот он уже идет во весь рост, взяв коня под уздцы. Но разве может лежащий на земле кого-то укротить? Человек может с помощью коня подняться с земли, и тогда выходит что вся эта композиция не Укрощение коня, а Возвышение человека, устремление его ввысь, благодаря коню. И убеждает в этом последняя группа, где рядом идут два самых великолепных существа на земле, одинаково красивых сильных и грациозных. Кстати, сам Клодт назвал свои изваяния Конь с водничим, именно Конь стоит у него на первом месте.
    Став по правой стороне моста спиной к Адмиралтейству, многие туристы стремятся заглянуть под скакуна, который ближе к Аничковому дворцу.
   По одной из самых известных баек Клодт вылепил гениталии этого коня в виде лица – то ли Наполеона, то ли любовника своей супруги. К реальности это отношение вряд ли имеет, но туристов забавляет.
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/090317/33756/