В память о маме

Я матерям, что пережили страшную войну,
Поставила бы памятники в каждом городе, каждом селе.
За труд их непосильный.
В работе матери и дети заменили тех мужчин,
которые на фронт ушли.
Матери детей растили без отцов.
Трудились за себя и мужиков.
За веру, за терпение, за доброту и простоту
Низко кланяемся им.
Чтобы никто не забывал, тех матерей и тех детей,
Которые лихие годы пережили,
В голоде, нужде, труде,
Когда мужчины были на войне.
Вот и моя мама осталась с пятерыми.
Я родилась, когда отец был на войне.
Всех дочерей уберегла и сохранила.
Бог силы ей давал.
Чтобы детей всех прокормить,
Она трудилась рук не покладая.
Ей старшие девчонки помогали.
Дефицитом соль была в те времена.
За солью отправлялась к Волге.
Десятки километров шла пешком,
Чтоб обменять последние пожитки.
На соль и на одежку для детей.
Ждала, надеялась и верила,
Что муж вернется к ней живой.
Закончилась война.
Вернулся, наконец, с войны муж и отец.
Все были счастливы безмерно.
Вдвоем легче детей растить.
Трудились с раннего утра и допоздна.
Свое хозяйство содержали.
Корову, кур, овец держали.
Из шерсти валенки катали.
Зимой всем валенки нужны,
Когда на улице мороз.
Человека, добрее мамы, не встречала я.
Излучалась от рук её и от лица
Святая доброта.
Ни разу голос не повысила на нас.
И с папой ссор не возникало.
Растили нас в нужде, но в доброте.
О, Боже! Сколько кроме нас,
Чужих людей к ним приходило.
Кто на охоту, кто отдохнуть на речку.
Кто в лес по ягоды иль по грибы.
Приветят каждого, обедом угостят.
Люди тянулись к доброте.
Мама была стряпухой классной.
Из щук селянку готовила прекрасно.
Картошку сварит в чугунке у жару.
Потом уложит на сковороду,
Зальет сметаной.
И в вольной печке всё перекипит.
Потом уж и на стол поставит.
Пекла ватрушки, просто объедение.
И булки хороши и пироги.
Они то с ягодами, то с грибами.
Бог дар ей дал.
Людям отдавала частицы доброты.
Могла у рожениц заговорить грудницу.
Грыжу у малого дитя.
Бородавки мастерски сводила.
Да мало ли чего еще могла.
Всего не знаю я.
Я низко кланяюсь маме,
И в памяти моей она жива.