Маме

Тот год был, поистине, значимым:
Живот, день за днём, стал выпячивать,
Внутри  себя третьего пестуя -
Владельца нательного крестика.
Пришлось восемь месяцев маяться…
Когда-нибудь это кончается…
На «скорой» в палату больничную
Везли со словами: «Отлично всё…»
Светильник подмигивал в родовой,
И доктора рыжебородого
(Он спал после принятой чарочки),
Пошли приглашать санитарочки…
А доктор, спросонья: «Какого вам?»
Зевая, халат свой застёгивал,
«Подумаешь, кто-то там корчиться.
Не только она, есть и прочие…»
И медленным шагом, в спокойствии,
(Лишь было ему это свойственно),
Пошёл в направлении к выходу
Из ординаторской: «Тихо, вы!»
Но всё не так просто, как хочется:
У кресла родильного топчется
Бригада вся с лицами белыми
И что-то там возятся с венами.
А кровь по ногам так и плещется
За что ей такое? Не грешница…
И еле спасли горемычную,
Хоть случай у них необычным был.
Но это ушло в невозвратное,
И радость пришла многократная,
Когда ей к груди, как положено,
Меня поднесли с синей кожею…