Золотой век-6

    З  О  Л  О  Т  О  Й    *    В  Е  К  -  6
                ( ЛУБОК )
              шестой  клубок

1 -я часть:  С  Ё  С  Т  Р  Ы

Бывает, что Величие Величия
Великими - грешит до неприличия...

Княгини ДАшковой читая мемуары,
Нет смысла ожидать - про будуары,
Про умных Академий кулуары,
Про женские, втунЕ, аксессуары...
Расписано в них всё, как по часам,
Сказать точнее - даже по минутам,
(Хоть не уверен - вспомню ли я сам,
Что делал, например, вчерашним утром...
Но самоизоляции во благо -
Была бы только ручка да бумага, -
Теперь запомню надолго - вчера
Я точно стихоплётствовал с утра!)

Наперсница, подруга, "звездочёт"
СамОй державных дел императрицы
Оставила нам свой сухой отчёт,
Всю жизнь - перелопатив на страницы...

В основе сочинений - ЗаговОр:
Детали, встречи, люди и метанья -
Граф Панин, император, оговор -
Жестокий мир интриг без состраданья,
Её родная средняя сестра -
Сама Елизавета Воронцова -
Вошла в огонь незримого костра,
Взошла, как на Голгофу, для страданья...

                *        *       *

Они сошлись - две родственных души,
В обоих - нелюбимость - их основа,
Беззлобные, как дети хороши,
Друг друга понимая с полуслова...
Он - странные фантазии рождал,
Она - во всём его сопровождала...
Ждала, и он чего-то нервно ждал,
В нетвёрдости себя же упрекая...

Играли вместе - в куклы и снежки,
И за собой - солдатиков водили.
И над собою - слышали смешки,
И с куклами - о чём-то говорили...

Любовник и пленял и обещал,
Что сделает ЕЁ - императрицей,
А нынешнюю - всем вокруг вещал -
Отправит в монастырскую темницу...

Пока он ждал и медлил - нарастал
И ширился под ропот своевольства,
В столицах вызревал суровый шквал -
Дворянство проявляло недовольство!

Гвардейцы - совершили скорый путч,
Подпитанный английскими деньгами,
Но те всегда, как солнце среди туч,
Не похвалялись тайными делами...

                *       *       *

У Воронцовых - были три сестры,
Две первые, те - при дворце, фрейлИны:
Елизавета - у Екатерины, -
Ну кто красавиц тащит во дворцы?
Себе же, на потом, одни проблемы...
Решай неразрешимые дилеммы...
Кому и кем приходятся отцы...

У Воронцовых - род вельмож старинный,
И младшая - "ботаник" по нутру, -
Как говорят - пришлась не ко двору,
хоть и дружила с доброй Катериной...

Не ко двору - потом и Воронцова,
И хоть её, немного потерзав,
Екатерина всё ж сдержала слово
И отпустила, так не наказав,
Наоборот, и домом наделила,
И замуж вскоре выдала, но всё ж,
Хотя и сына-первенца крестила, -
Дворцовый вход был для неё - не вхож!

Не раз она и в свете появилась -
Никто и никогда не осудил,
И долго прожила, и веселилась,
И дочь её Кума к себе взяла,
И фрейлиной назначила придворной
В порыве всепрощенья непритворном...
Наверно - тоже внешность подвела...

Властители - всегда, везде и всюду:
За женский пол - их осуждать не буду,
Мужчинам - тем как можно красивей,
Властительницам - подавай елей,
И чтобы за ней ходили те повсюду,
Совсем не бриллиантами блистать,
А выгодно на фоне дам смотреться
И взоры восхищения считать...

Так что из всех сестричек Воронцовых -
Так много завсегдательниц дворцовых..

"Записки" повнимательней прочтя,
Я понял суть взаимоотношений,
Когда как будто вовсе не шутя, -
Сестрицу предаёт на поношенье,
Перед Короной задницей вертЯ...
Она сама того не понимала -
Завидовала, да и ревновала
Успеху Фаворитки при дворце,
А пОходя, и грязью обливала,
И с лёгкостью сестринской - предавала,
Себя умней считая при Творце...

И Дашкова - придворница до гроба,
И лицемерить вволю любят оба,
Императрица - та хоть по нужде,
Подруга - та от скуки по вожде,
За что всегда обласкана, любима,
А что ещё, коль жизнь проходит мимо...
А тут ещё - семейные дела,
Да частые турне по заграницам,
Потом - по Академиям, столицам,
Короче - жизнь приятна и мила...

                *       *       *

А что же наш низвергнутый "злодей"?
Вот мне его  других намного жальче:
Ведь он  ещё, совсем, по сути, мальчик,
Вдруг разлучённый с куколкой своей...

К чему тогда его и привозить
Так было нужно срочно на чужбину? -
Чтобы к Кресту навеки пригвоздить,
Согнуть у Пруссака прямую спину?

Таких несоответствий - череда...
А был бы там, на родине, и счастлив
Быть может, оставался б навсегда,
Но разум "высших сил" - главней всегда
И никогда не будет к нам участлив!

                *       *       *
Повелевать другими - нелегко:
За них - ни перед кем не отвечаешь,
И Бог бывает - слишком высоко,
И хоть в других подчас души не чаешь,
А вдруг и в них - ты что-нибудь сломаешь?

                *      *      *

А караул устал,
И пьян почти неделю,
Вон доктор прискакал -
Я и ему не верю:
Ведь в саквояже - нет медикаментов,
Там даже не палаш и не топор, -
Там просто - хирургический набор
Сверкающих холодных инструментов,
Чтоб вскрытие на месте провести,
Чтоб после казни дальше не везти -
На месте, как собаку, прикопать -
И - спать!

Вначале, под арестом, было хуже:
И офицеры, да и солдатня, -
Все натощак, да после многих кружек -
Осатанели на исходе дня
И так возненавидели меня!
Поставили пред гаубичным жерлом,
И канонир - заряд задвинул жЕзлом,
Ядро вовнутрь со злобой закатил,
Фитиль совсем уж было запалил,
Да офицер, почти споткнувшись, шпагой
Успел фитиль проворно погасить,
А то б давно мне небеса коптить...

Наутро все маленько протрезвели,
В мои глаза - упорно не смотрели,
И друг от друга - прятали глаза:
Видать, опомнились,
Что я - их Государь...
Вчера один просил:
- Помазанник, как говорится, Божий, -
А ну - ударь...
Ударь сильней, по роже!
Ну, пусть не коронован - не успел,
Хотел уж после Датского похода,
Чтобы снискать любовь этого сброда...
Обидно, что остался не у дел...
С Романовной - навеки разлучили,
Конечно - это сверху научили,
Чтобы больней примериться - под дых...
В Голштинию б уехать, до своих,
Да что-то непохож, чтоб отпустили...

Потом Екатерина будет лгать,
Плести послам, что сам, мол, занедужил...
А немкам верить - лучше обругать.
Но - про себя, иначе - будет хуже...

Майн, Готт! Кого-то вновь несёт!
Меня отравят, или же задушат?
То и другое - вот какой почёт...

Он в тот же вечер - Богу отдал душу...

Орлы Орловы - слёзное письмо
Депешей Государыне отправят...
Но с той поры - они уж - не орлы, -
Орланы, падальщики, Чмо! -
Таких - не приглашают за столы:
Любого - и задушат, и отравят!
Таких - нигде не уважают, но -
Из Фаворитов - вскорости отставят!

Зато "Петров" воскреснет - несть числа!
До сорока, а может быть, и больше...
На проявленье массового зла -
Жди отзвуков, - да пострашней и громче...




Часть вторая:   К Н Я Ж Н А   
                Т  А  Р  А  К  А  Н  О  В  А

Художники - такие Мастера!
И - авторы больших мистификаций:
Казалось бы,  как будто всё - вчера
В одной из наших северных локаций...

Красавица, потоп и каземат,
В окно - поток врывается ужасный,
Вот-вот затопит камеру, и - мат!
Конец для многих ожидает страшный!

И ужас - сотрясает полотно,
И рама - вряд ли выдержит напора, -
Красавица - отправится на дно,
Историков спасая от позора...

Прости нас, гениальный Константин,
И на потомков - не сердись так шибко, -
Ошибками богат - не ты один,
Ведь в жизни бренной - множество ошибок...

Прекрасны и работа, и сюжет, -
Флавицкий, друг, вы справились на славу, -
Во временах такого - просто нет,
И не было такого по уставу...

Она была, прекрасна и свежа,
Но и завяла, вскоре, словно роза,
Но - за два года до того ушла,
И умирала - от туберкулёза...

Но в каземате - точно, что была,
Но в деревянном, этажом повыше,
Почти под самой крышею жила -
Ведь ей всегда хотелось быть - повыше...

И в тех же точно самых временах,
И в дни, как совпадение, старея,
В Ивановском монастыре, в глухих стенАх -
Монахиня молилась, Досифея...

Её в дворец когда-то привезли,
А призвала - сама императрица,
Наедине - немало провели...
А позже - и постриглась та девица...

В миру монашку - Августой реклИ,
На свет, наверно, в августе явилась,
Когда от урожаев - всё ломилось...
А разговоры - тут же пресекли...

Молва ходила - был ещё и брат,
Рождённый тоже - в этом тайном браке:
Елизавета - не жалела трат
На монастырь, где ведали о брате...

В Переславль-Залесский монастырь
Его, видать, и упекли насильно,
Говаривали, сетовал, мол сильно,
Пока под крест не скрылся, на пустырь...

А Досифея, старшая сестра,
Не послужила никому обузой -
Почила, когда ей пришла пора,
За пару лет вторжения француза...

Вот вам и Богом данная им власть!
А нам - посты, кресты и воздержанье...
Одни живут и пакостятся всласть,
А мы - плати налог, на содержанье...

                *       *       *

Как вляпалась красавица во власть?
Кому на ногу в гонке наступила,
Ведь так легко, как видели, пропасть,
А выкрутиться - не достанет силы...

Кем только , по рассказам, ни была -
Принцессой, персиянкою и фрау,
Черкешенкой, француженкой по нраву,
Иль проявленьем массового зла...

Людей она читала, словно книги,
Плела многоходовые интриги,
И разорила многих, на ходу,
Кто с нею повстречался на беду...

Поляки, как всегда. заволновались,
Когда она Россию приплела, -
В очередной фантазии - попалась:
Елизавету - мамой назвала!

И Радзивилл, магнат "пане коханку, -
Не смог свои эмоции сдержать -
"Влюбился" тоже сразу в иностранку,
Финансами вдруг принялся снабжать...

А там и англичане, как всегда,
Французы, немцы - словно встрепенулись,
И Пугачёвским бунтом, господа,
Яицкие просторы обернулись...

А тут и флот, и Турция в дыму,
И Пугачёв - её любимый "братец",
Одно, короче, лепит к одному,
Любой себе заезжий иностранец...

Ну как не вспомнить поздние года,
Детей повсюду лейтенанта Шмидта,
Иль "ревизоров" целые стада,
А всё потом -  бывает шито-крыто...

Екатерине шлёт пакет большой
Командующий всем победным флотом -
Докладывает, верный всей душой:
Европа - нам грозит - переворотом!

Инкогнито болтается по ней
И треплется повсюду самозванка,
И Завещанье в копии при ней -
Показывает эта иностранка!

Княжною Володимирской дивясь,
Или самой княжной Елизаветой, -
Все дипломаты к ней спешат, давясь,
И треплются буквально все газеты!

И вскоре получает он ответ
С инструкцией  - как поступить по делу:
Любым путём - завлечь "княжну" в корвет, -
И в Петербург прибыть - с живой и целой!

И Мельников-Печерский, литератор,
В своём произведении о ней, -
Сочувствует, по-моему, как автор,
Как показалось мне теперь, поздней...
 
Командующий - тот на всё готов, -
Вот уж сюрприз, чтоб точно не забыли:
Им был тот самый Алексей Орлов,
Из тех же самых преданных "орлов",
Что даже - императора сгубили!

Что ж от клеврета преданного ждать?
Он выполнил всё точно по указке:
Сумел простушку сходу обаять,
Влюбить в себя, и следовать как в сказке...

Авантюризм - беспечности не брат:
Провала жди, урона, протокола,
Уж если кто ему в итоге рад, -
Отнюдь не тот, кто допустил прокола...

Ведь раньше попадалась - не терялась, -
Как соль в похлёбке - сразу растворялась, -
В Италии - попалась на крючок,
Видать, был крепок русский "старичок"...

Какой возник везде переполох!
И сколько слов кипит негодованьем!
Но шум, спустя столетия, заглох,
И стал полузабывшимся преданьем...

               *        *        *
                В С Ё  !
             
                М. Гавр.