В лиловый сумрак макая пальцы

В лиловый сумрак макая пальцы,
пишу по белому полю прошлого.
Там те, кто дорог. Жаль, не обняться.
Но, вдруг, прочтете, мои хорошие...

Бабуль, ты знаешь, варю калину...
Ты помнишь, как мы ходили берегом
за ней под вечер? Наш путь был длинным,
как приключение, как в Америку.

А на закате дурманил запах,
казалось, плыл над землею вечером,
в его пьянящих кисельных лапах
твой домик, капли разлив сердечные...

Дед, как же мне не хватает шахмат,
юл из будильников и цветения
твоей сирени.... И чтобы - махом
послать все беды... С войной в сравнении

проблемы сразу меняют статус,
сдувают щеки и рост, от важности -
лишь пшик и только. А были - фатум!
Глазами деда, как пыль бумажная.

Отец, я помню совсем немного:
твой "Клен зеленый..." и шарф такой же
трубу за шкафом...Ты голос Бога
играть пытался, ты думал - можно...

Я тоже пробую. только буквы
в моих руках, но какая разница
какой тропою, какою мукой
твоя распахнутость мне останется?

Мам, ты курируй ветра, как надо,
чтоб в помощь людям, без ураганов.
Ты - незаслуженная награда,
и расставание без изъянов -

мне целовала в больнице руки
и улыбалась, придя в сознание...
Но слуги смерти натянут луки
согласно божьему расписанию.

Я помню юмор твой среднерусский,
и "Марсельеза" - его жемчужина.
А я не выучила французский,
вещь для села, несомненно, нужную.

Уже по локоть поднялся сумрак,
его чернила - его пророчества...
Я в этом мире такая дура,
но, да и ладно. В другой не хочется.