Лев плюс Маша. Написан по картинке

Лев плюс Маша.
На кухне требовательно засвистел чайник. Дед с трудом покинул старое продавленное кресло, нащупал ноющими ногами стоптанные тапочки.
На прожженную папиросами клеёнку опустилась нелепая чашка с веселой рожицей. Старик взирал через окно на улицу из-под кустистых бровей, прихлебывая жидкость с привкусом чая. Сын привез коробку этого чая три месяца назад. Дед экономил, заваривал один пакетик несколько раз. Блюдце с влажным пакетиком всегда стояло на потрескавшемся подоконнике.
 
Яблоки в неухоженном саду уже налились пряным соком, урожай с сухих грядок полностью собран, бутыли с ягодными настойками пылятся в сыром погребе. Настойки и варенье он передаст сыну, если тот приедет на новый год... Нынче август. Совсем скоро деду 86.
 
После чаепития вечерами дед выкуривал по полпачки дешёвых папирос перед часто барахлящим телевизором. Он редко вникал в смысл телевизионных передач, - мало что для него там было понятным. Какие-то странно одетые и разукрашенные люди, нудные новости политики, реклама очень дорогих лекарств. Изредка удавалось посмотреть советские кинокартины, чему старик был очень рад. А все остальное время он смотрел на свои награды , висящие на гвоздях, над телевизором, да на кружевную салфетку, что этот телевизор укрывала. Эту самую салфетку положила туда его жена, Маша.
 
Маша... Когда дед ходил в деревенский магазин и хотел купить чекушку водки, он мысленно произносил это имя, разворачивался и ковылял к дому, опираясь на суковатую палку.
 
Шел, не пытаясь сдержать слезы, впитывал их своими морщинистыми щеками, -  все равно его никто не видит. Проселочная дорога с полосой пыльной травы посередине становилась для старика исповедальней. Шагая по ней, можно было поплакать вдоволь. Когда он рыдал при сыне, тот очень разражался: "Батя, прекрати! Прошло уже три года! Ты вообще пьешь свои таблетки?! "
 
Дед таблетки не пил. Больше не пил водку и вино. Только невкусный чай. Иногда он пробовал читать книги, или плести корзины, но подводили глаза. Очки с отломанными дужками, что держались за ушами на резинках, давно уже не делали зрение чётче. Новых деду не хотелось. Не хотелось идти пешком километров десять до остановки, а потом полтора часа трястись в гремящем автобусе до города. Не хотелось идти в поликлинику. Врачи часто грубые и говорят непонятно.
 
В День рождения мобильник деда молчал. Старик собрался на рыбалку. Во дворе под пнем, на котором раньше он колол дрова для бани, копошились дождевые черви. Дед набрал их в склянку, отыскал снасти в покосившемся сарае. Готов был уже направиться к озеру, - путь неблизкий, но, призадумавшись, вернулся в дом.
 
Достал из шифоньера парадные брюки, рубаху и пинжак, переоделся, даже нацепил ремень, - подарок Маши
 
В карман пинжака старик положил письмо, которое ему написала жена, когда он был на фронте.
 
Рыба не клевала, деда кусали августовские комары. Он не отмахивался от них, смотрел на неподвижный поплавок.
Три года назад он рыбачил на этом самом месте. Ничего не поймал, напился пакетированного портвейна. В этот день он отмечал День рождения, в остальные дни тоже находил повод крепко выпить. Одурманенный алкоголем, мужчина уснул на покатом берегу. Жена, давно парализованная, ждала дома , каждые четыре часа она должна была принимать таблетки. Дед очнулся с рассветом, промерзший до костей, искусанный комарами. Кое- как разлепил красные опухшие глаза и поспешил домой. Тогда он ещё был способен бегать.
Маша была ещё теплой. Лицо ее было красивым, совсем как в молодости. На груди женщины сидел кот Васька, смотрел в ее лицо желтыми, испуганными глазами и громко мяукал.
 
Участковый нашел деда , висящим на ремне, на ветви прибрежной ракиты. В кармане было письмо. Бумага сильно пожелтела и истончилась, текст был едва различим. Только одна фраза была видна четко, буквы обведены ручкой много раз : "Лев плюс Маша равно любовь".

25.05.2020