и желчная зависть к его

Vladimir Shimalsky:
-  Вот и Извеков и Наталья Романова классные поэты, но почему надо обязательно вытирать ноги о другого - горько ими нелюбимого - Рыжего??? Думаю, здесь две причины: тяжкая их жизнь беспросветная, и желчная зависть к его успеху.
Ольга Звездина:
- А в чем здесь "вытирание ног", собственно? Раз без розовых соплей и сахарных пузырей с придыханием и всхлипами, значит - ноги вытирают? Да прекрасное стихотворение, именно по-бродски про Бродского. Он был бы очень доволен. Ну, и типичный прием сетевых баб и психологов: во всем видеть зависть.
Юрий Извеков:
- Рыжий, как я понял, это не Рыжий, а Бродский. Если вы об этом стихотворении, то не вижу в нем "вытирания ног". Наоборот - "на деревне народился Бродский" это похвала, да и сам он с большим уважением писал и говорил о своем пребывании в селе Норинском. Там он возмужал духовно и вырос как поэт, а предыдущие строки это, так сказать, полифония - множественность голосов. Но для меня Бродский "милее как питерский тунеядец" - слова Венедикта Ерофеева. Тогда и там он был юным героем на своем месте и в своем времени. Среди тех, для кого он пел, бряцая на подходящей ему лире. А как только он сел на борт Москва-Ньюйорк, точнее Вена, но Вена это такая малость, что ее и не заметно совсем, так вот, сев на борт он и погиб для нас как юный герой. Он стал большим американским поэтом, родившимся в Питере и писавшим по большей части по-русски. Среди всей прочей чепухи, что он написал в Америке, он написал несколько стихотворений более сильных, а самое главное - более зрелых, чем те, что он писал будучи юным героем-тунеядцем в среде своего естественного обитания. Но что нам до этих американцев, тем более русскоязычных, там и американоязычных хватает - нам бы со своими поэтами разобраться. А для меня Бродский это слепые пожелтевшие самиздатовские листки шестидесятых-начала семидесятых, попадавшие через десятые руки. Пусть многое созданное в том времени там и осталось, но это был голос "человека на своем месте", помните был такой советский фильм, снятый по мотивам романа "Кавалер золотой звезды" великого и оболганного Семена Бабаевского, русского Адельберта Штифтера - там еще, кажется, дебютировал великий Владимир, если ничего не путаю, Меньшов.
Vladimir Shimalsky:
- Вы любопытный персонаж... За откровенный разговор вам благодарочка! А за эстраду отдельное мэрси. Я сам был именно тем потерянным подростком, коий попивал в 70-е то шмурдяк (биомицин), то коньяк Плиска за пятерку рваных, на этих самых дощато-сгнивших эстрадах ЦПКиО в граде Киеве. И помню это безбрежное звёздное небо за полночь, когда лежишь на спине на этой сраной лавке возле сцены, рядом кто-то шушукается... И кажется тебе, что жизнь уже прошла, а другой не будет. Напомнили мне это все весьма «выпукло» этим пассажем. Здорово! Юрий, Ваш чистосердечный ответ will be appreciated!

Бродский
Рыжий, а еще куда-то лезет,
а куда он лезет – непонятно,
а в глазах его белеет плесень,
а покрыт он телогрейкой ватной,

а поэт ли он? А кто же знает,
может и поэт, а может ловкий
фрукт какой, папайя завозная,
а на лбу его татуировка,

да такая, что ни щит Ахилла,
ни дисплей, что в центре управленья,
ни картинка на печатке мыла
никакого даже представленья

не дадут вам. Надо видеть просто
ясными холодными глазами:
на деревне народился Бродский.
Он стоит, сутулясь перед вами.

Он бредет по прошлогодней пашне.
Мокрый снег ему на рыло липнет.
Закурил. Ему смешно и страшно.
Он в кулак то всхлипнет, то хихикнет.

Будто встретил девушку в саду он,
а куда тащить ее не ясно.
Может под эстрадой? – он подумал.
Нет. Она на это не согласна.

Джемма Кордзахия:
- Сперва о вас. Вот за это я и люблю ваши зарисовки: не пафосные, не категоричные, не привязанные к чужим высказываниям. Это (по В Высоцкому ) - своя колея. Желаю вам дальнейших успехов на ней! Перечитывая коротенькие рассказы из "Коробки спичек", чувствую уже почти забытый эффект присутствия, над которым не давлеет указующий перст автора: отмечаю, что хочу, размышляю над тем, чем заинтересовалась сама, а не по наводке.
Теперь о Бродском. Ему было слишком тяжело в Америке.. Я не о быте, который был, разумеется, хорошо устроен, и не о востребованности - с ней тоже все обстояло лучшим образом... Помните Л Долина (дай Бог ей здоровья и долгих лет, но не "моя" это певица, хоть и талантлива ) в одном из своих шлягеров визжала: "Постройте стену..." Вот именно - СТЕНУ! У И Бродского эта нужнейшая стена рухнула, и всё, что он создал, он собирал из обломков этой стены: и гениальное, и не очень. Из него ушёл какой-то важный для творчество элемент.

Юрий Извеков:
- Эстраду здесь надо понимать не как жанр исполнительского искусства, а как дощатое сооружение, они еще встречаются в провинциальных общественных садах, или как еще они назывались ЦПКиО: сцена высотой сантиметров семьдесят - метр и полусферическая "ракушка", а напротив несколько рядов лавочек.
Забраться под эстраду можно было на карачках, отодвинув пару болтающихся на верхних гвоздях (нижние выдернуты и отогнуты) досок.
Внутри - сухой пыльный песочек, полумрак и яркие полосы света из щелей, а когда присмотришься - сухие кучки дерьма, окурки, жженые спички, редкие презервативы и у стеночки - рваные, грязные матрасы или распоротые телогрейки и нестандартные бутылки из-под какого-нибудь вьетнамского ликера.
Малыши здесь гадили и баловались со спичками, подростки курили и рукоблудствовали, юноши постарше пили дешевый портвейн и блудили со сверстницами, бродяги прятались от дождя, а жулики от милиции.
Именно сюда персонаж "Бродский" безуспешно пытался затащить другого персонажа "девушку".
Никаких особых аллегорий я лично в этом стихотворении не усматриваю.
курт лемке:
- Бродский был рыжий и б*д*ун. Т.Л. ему сказала: "Иосиф, я тебе не дам, и ты меня запомнишь"... Но так вообще Бродский довольно крупная культурная фигура, он довольно хлипкий поэт, но владел культурой м.б. лучше других — Высоцкого, Вознесенского и прочего коллективного Лихачёва. Культура его интересовала и в себя пускала. Это и интересно, и как-то глупо. Он внутри неё жил, и ему, мне кажется, было хорошо. Недостойного он делал мало, джинсы стирал редко. Хороший культурный буёк времени. А Рыжий скорее отрыжка времени, второй призыв. Но он искренен и поэтичен в своей поэтической беспомощности.
Нора Симм:
- Спасибо за "великого и оболганного Семена Бабаевского".

http://stihi.ru/2015/08/03/4314

http://stihi.ru/2015/01/28/10245

http://stihi.ru/2014/05/31/2461

http://stihi.ru/2015/06/10/3386

http://stihi.ru/2015/10/18/2671

http://stihi.ru/2015/11/27/3988

http://stihi.ru/2022/10/29/1987