Памяти всех заживо сожженных в годы ВОВ

«Иуда» - из уст нациста прозвучало.
Взгляды быстро устремились на дитя,
Девочку, что с бабами окоп копала.
Испуг в глазах, в спешке лоб перекрестя.

В сорок первом ей исполнилось тринадцать,
Но изнурённой суровою войной,
На вид и девяти никто не мог ей дать,
При малом росте, с заметной худобой.

Белоруска, деревенская девчушка,
С каштановой, кудрявою косой,
Была похожа очень на еврейку
И это всё могло закончиться бедой.

Эта девочка – моя родная мама.
Она чудом уцелела от огня.
Видя кошмары военного бедлама,
В сердечке прошлое, глубоко храня.

Представляю то время суровых годин,
И детей, переживших эту войну.
Лишь Всевышний свидетель тем фактам один,
Сохранивший от смерти маму мою.

Горели белорусские селения,
Освещая заревом весь небосвод.
И проходил народ через страдания,
Тысячи людей огонь хищно пожрёт.

Жуткий памятник нацистского злодейства
Стоит поныне на выжженной земле.
Нам Хатынь напоминает о бесчинстве
Фашизма и порождённом войной зле.