Из Ужаса в Страсть

Хватит о темном. Хватит о мрачном.
Полночь сгущается сумраком тени.
Где-то внизу заскрипели ступени,
Острые когти затронули стены.
В дом пробралось нечто странное, страшное,
Нечто невзрачное, дикое страшное,
Кровь, заставляя не двигаться в венах.

Холод струится ручьями по коже,
Сердце в груди в лютом, бешеном страхе.
Я покидаю нагретое ложе.
Что же такое там? Что же там? Что же?
Будто себя отправляю на плаху.
Я добровольно шагаю на плаху.
Боже, прошу, прогони его, Боже.

Путь мне во тьму канделябр освещает,
Поступью тихой крадусь я по краю.
Страх свой немой, как могу я скрываю,
Крадусь и подальше убраться мечтаю.
Тень впереди жизни не предвещает,
Только лишь смерть она мне предвещает.
Что-то случится. Я знаю. Я знаю.

Вдруг предо мной – о, Венера – восстала
Сущность, как будто с Эреба явилась.
Томная, будто в подвале пылилась.
С скорбью и болью мне поклонилась.
Как же она должно быть устала.
От взглядов и страхов на лицах устала.
Уста вдруг со сластью ко мне обратились.

-Я не из Хаоса вышла на Землю.
Предки мои не Эрида и Никта.
Я – порождение духовных конфликтов
И нелогичных, бездумных вердиктов.
Истинность где-то внутри меня дремлет.
Там, под пороками страшными дремлет.
Ведь человек – это мой главный диктор.

Tromos я. В это меня извратили
Души людские, которым всё мало.
Вся эта грязь лишь последствие провала
Тех, кто играет слишком кроваво.
Они прикрывались, но не любили.
Блазнили, владели, но не любили.
Смотри же теперь, что со мной стало.
 
Я взглядом окинул ее облачение.
Тот ужас, что был, вдруг куда-то ушел.
Я словно в ворота Эдема вошел,
Покой, красоту и сияние нашел.
Пред мною предстало как Дива видение.
Глаза мне застлало такое видение,
Как будто бы горные виды озер.

Не чувствовал смрада, не видел я когти,
Но только лишь то, что в любви извлекают –
Желание, что сердцем овладевает,
Ту жажду, что чрез себя пропускают.
Её изувечила стадная похоть.
Та грязная, мерзкая, липкая похоть,
Что люди в себя добровольно впускают.

Мое она сердце собой покорила.
Не завладела, сведя вдруг с ума –
Как будто бы чувства всегда лишь тюрьма,
Где только лишь лето иль только зима –
Пред мною такая живая застыла.
Чиста как слеза, предо мною застыла.
К утру время шло, и рассеялась тьма.

И Tromos вдруг снова раскрыла уста:
-Я больше не Та. Я больше не Ужас.
И боле меня не изменит в их душах
Присутствие грязи в громаднейших лужах.
Я снова чиста.
Да. Я снова чиста.
И вороны боле над мною не кружат.

Открою тебе настоящее имя.
Я – Pathos. Я – Страсть. Правда, лишь для тебя.
Источник тепла я, святого огня, -
Сказала, ладонью коснувшись меня.
- Порочных желаний я не рабыня.
Людских развлечений я не рабыня.
Elafi, до встречи в сумерках дня.

И все. Тишина. Она просто исчезла.
Избавился от вездесущего мрака,
От тяжести жести, от пыли и праха.
Избавился я от паденья и краха.
Из Ужаса в Страсть она вновь воскресла.
Ушла, но сияла. Ушла, но воскресла.
И боле не ведал я лютого страха.

Очами воззрил в предрассветное небо.
Марш смерти в груди отбивал молоток.
Как будто бы время замедлился ход
И жизни Ананке прикрыла исток.
Добрался до ложа наощупь и слепо.
Возлег на него я наощупь и слепо.
Солнце восстало. Мой же кончился рок.