Стансы

Нежность, но так груба, как голос прокуренный -
Все зарисовано, но монохромными красками.
Год двадцать первый между магнитными бурями.
Жизнь начинается, связи рубя со сказками.

Лирики много? Мне больше и не запрещается,
Стану жалеть, что с яйца не рожден был кошкою.
Хрен бы забить, с мыслью, что все продолжается
Пусть и в реальность жестокую красной дорожкою.

Сладость, но так горька, как шоколад просроченный.
Все зашхтриховано, только картинка убогая.
А на моем счету карандаш двадцатый заточенный,
Но при желании станет на очередь стерка зеленая.

Если поймешь мою боль - собери бычки истлевшие,
Кофе оплачивать станешь моими пивными бутылками.
В звеньях всех нервов и пострадавшие и потерпевшие.
Я не дышал любовью, только лишь пылью с опилками.

Пьешь небось чай, и глотками давишься быстрыми,
Жадно влюбляешься в осень с ночными ливнями.
Я их штрихую на А4 с утра полузасохшими кистями
И пустоту, что скрывается между сырыми осинами.

Щеки в отеках и только солонка на скатерти,
Только горит торшер, эти свечи я уже выбросил.
Пару отдал тем, кому так охота молиться на паперти,
Тем, кто уже получил, что у бога однажды выпросил.

Нежность, но так груба, как голос прокуренный -
Все зарисовано, но монохромными красками.
Год двадцать первый между магнитными бурями.
Жизнь начинается, связи рубя со сказками.

Скажете "бред мои строки". Я никогда не думаю.
Стал я старше, но жаль я не сделаю вам одолжение.
Все так запутано нитью коричневой грубою,
Что и не ясно, искать ли всякое там продолжение.