Глава 67 - 1918 г

                ГЛАВА 67         (1918 г)

               1       Немало у империи российской
                Глухих провинций, редкостных на слух.
                Москва и Петербург от власти близко,
                Где каждый чин по ветру держит нюх.
                А русский север ни пред кем не гнулся,
                Храня в себе свободы чистый дух.
                Орда и та побаивалась гнуса,
                Куда уж крепостничеству за ней.
                Но Петр Великий здесь не промахнулся,
                Начав постройку новых кораблей,
                Где были кочи, шняки и карбасы,
                Краса и гордость северных морей,               

              13       Со временем появятся плавбазы
                И атомный ракетный русский флот,
                А «Пётр Великий» крейсером стоглазым
                Своё в тех водах первенство займёт.
                Ну а пока у двинских деревушек
                Толпился взбудораженный народ:
                «На Мурмане десант. Британских пушек
                Промежду прочих силища пришла
                И новой власти заливает в уши,
                Что здесь у них охранные дела.
                Какой-то Троцкий выдал разрешенье,
                Чтоб отмывали чёрного козла…               

              25       В Усть-Цильме летом началось движенье
                И вновь случился там переворот.
                От белых и от красных нет спасенья,
                А кто там прав – сам чёрт не разберёт.
                Молва стоуста – поминай, как звали,
                Но надобно ещё кормить народ.
                И голод станет поводом едва ли,
                Не зря же создают себе  врагов
                Не в кулачки и не на сеновале,
                А на подножках у броневиков:
                И поруганье памятников бывшим –
                Слепая ярость всех временщиков.               

              37       Решили, что в  сражениях почивших,
                Как Петропавловке в противовес,
                К стене Кремлёвской подойдут с почином,
                Нуждаясь в погребеньях позарез:
                Символика повсюду миром правит
                И вызывает жгучий интерес».
                Те откровенья на границе права
                Закалены печорским кузнецом.
                Андрей Морозов – едкая приправа,
                Воспитанная морем и свинцом.
                Свинец - в телах, расстрелянных без счёта,
                И цвет воды над северным кольцом.               

              49       «У интервентов главная забота
                Лишить Россию северных морей,
                А заодно к рукам прибрать охота
                Сокровища захваченных земель.
                Пришли с охраной – окунулись вором
                В холодную поморскую купель.
                Там сызмальства детей учили хором
                Политике захватнических войн,
                Под просвещённым европейским взором
                Готовя поколения на бой,
                Вторгаться в чужедальние пределы
                И заполнять владычество собой.

              61       А ежли вспомнить, сколько претерпела
                Моя земля от всяких чужаков,
                То нам и лгут совсем уж неумело,
                Агрессией пугая дураков.
                Пусть приведут примером нападенье
                Россией у британских берегов!
                Неужто и потом продлится рвенье
                Нас обвинять в агрессии пустой,
                А мы могли бы даже без сравненья
                Их укорить воинственной тропой
                И множествами высадок десантов
                На наши земли с прихотью любой.

              73       Сбор белых под пятою оккупантов   
                Неразрешим в России до сих пор,
                Ведь не чужие страстью и талантом
                Предпочитают учинять разор
                Своей Отчизне. Но народ двужильный
                Молиться будет на любой позор:
                Те - нехристи, а эти не чужие,
                И мир планете обещают дать,
                Хотя она никак не для наживы,
                А чтоб весной природе расцветать.
                Приврут небось, но это перетерпим,
                Зато хоть в чём-то будет благодать…»

              85       Так мог судить древнейший виночерпий,
                Свой бескорыстный прославляя век.
                Какой же силой овладели черти,
                Чтоб так помыслил русский человек…
                «Андрей Морозов, святочно-красивый
                Кузнец удачи поворотных вех,
                Ты не был в детстве столь же терпеливым…
                - Нужда заставит – ворон запоёт.
                А здесь лишь гуси-лебеди крикливы,
                Да чаек нескончаемый полёт.
                Вся эта первозданная картина
                Моим глазам покоя не даёт.

              97       Куда ни глянь – а Родина едина!»