Антитеза

Как быстро пролетело время,
Величественных дней весны.
Три лебедя в пруду хмелея,
Предельно в торжестве ясны.

Скользят над гладью отражения
Балетной грации луны:
Знакомство, встречи, объяснения,
Галантный танец - влюблены.

А может это злобный гений,
Воскрес для мести, силой клятв,
Одетту примирил с Одиллией?!
Хранить принц Зигфрид верность рад.


Четыре дискурса Лакана.

Недавно в очередной раз обсуждали тему этого курса, чтобы не терялся контекст происходящих рассуждений. Лакан как-то сказал, что психоанализ может стать для некоторых выходом из капитализма. Это стало центральным сюжетом этого года.
Капитализм характеризуется понятиями прибавочной стоимости и отчужденного труда. Психоанализ имеет дело с субъектом, претерпевающим отчуждение, и прибавочным наслаждением. А в книге “Толкование сновидений” Фрейд пишет про бессознательное желание как про капиталиста.
В названии этого курса фигурирует не только потерянное наслаждение, потерянное, по-видимому, пролетарием, или субъектом, каким формирует его на стадии зеркала вхождение в социальные, то есть опосредованные языком, связи, но и иероглиф. Потому что наслаждение, о котором идет речь, самым тесным образом связано с измерением письма. Именно письмо является чем-то специфически человеческим, потому что говорить-то, если понимать разговор как объяснение знаками, природа научилась.
Что значит записать нечто? За последний век человечеству удалось записать удивительные вещи, например пустоту в теории множеств, бесконечность, даже разные бесконечности, или невозможность, как в случае с комплексными числами.
В этот раз мы начнем говорить о том, как удалось записать психоанализ. Записать такого особого рода письмом, которое Лакан назвал матемой, и которое предполагает запись самой структуры того, о чем идет речь. Это уместно сравнить с тем, как лекция Джона Кейджа о музыке говорит о музыке не столько на уровне содержания слов, сколько на уровне самой структуры лекции, которая структуру музыкального произведения и призвана повторить, в том числе ставя вопрос о том, что музыка - это не то, или не только то, что можно услышать в концертном зале или купить в магазине с компакт дисками, что и является одной из основных идей этой лекции.
Таким образом, речь пойдет о теории дискурсов Жака Лакана, особенность которой состоит не только в том, что он выделил некоторые типы социальной связи, но и в том, как он сумел это записать. Потому что, похоже, что именно письмо в данном случае является ключом к пониманию того, о чем идет речь.


Дискурсы Discourses.png

Теория дискурсов появилась вскоре после событий 68 года в Париже. Лакан впервые представляет ее на семинаре 69-70 годов. В той версии семинара, которая была опубликована есть несколько бесед Лакана со студентами, когда они обсуждают университет, происходившие события, революцию вообще и т.д. Но и в целом Лакан много говорит про Университет в эти годы. К тому ж 70 году относится текст “Коротко об образовании”.
 И вот в одной из встреч 17 семинара Лакан говорит то, что однажды уже сказал про капитализм, когда говорил, что для некоторых психоанализ станет из него выходом, теперь он говорит это об Университете. Он говорит: если вы выйдите из университета, вы станете афатиком, а если, выйдя, продолжите говорить, то останетесь внутри. Однако, он добавляет, что для некоторых психоаналитический дискурус выходом из Университетского может послужить.

 На этой встрече мы хотели бы предложить два способа начать о теории дискурсов говорить. Первый и самый удивительный касается структуры этой матемы, которая была названа Лаканом “дискурс”. Второй, не менее важный, касается метафоры, о нем мы будем говорить в контексте фразы: “Труд ценен не сам по себе, а благодаря труду”, которую Саша две встречи назад написал на доске.

Есть четыре дискурса. Запишем их в том порядке, как они появляются благодаря тому, что есть один дискурс, который поворачивается. Рядом нарисуем квадрат, разделенный на четыре части, а в каждой из частей еще по одному такому квадрату. Можно увидеть, что теория дискурсов выглядит именно так, потому что есть четыре дискурса и в каждом из них четыре места.
 Для того, чтобы еще более ярко увидеть это повторение четырех дискурсов и четырех мест, оставим на время их значение и запишем и дискурсы и места в них просто под номерами: Дискурсы (0, 1, 2, 3) и места (0, 1, 2, 3).
 Есть так же еще одно множество, это множество букв или элементов, которые с переходом от одного дискурса к другому меняют свое место. Множество букв мы также обозначим просто номерами (0, 1, 2, 3).
 В одном из предыдущих текстов мы уже говорили о группе перестановок гораздо более подробно. Здесь только можно кратко обратить внимание на то, что перемещение букв (0, 1, 2, 3) по местам (0, 1, 2, 3), так как называются они в нашем случае совершенно одинаково, напоминает ситуацию, когда, например, остановку автобуса называют по имени значимого объекта, который близ нее расположен, а потом может случиться так, что объект уже давно прекратил свое существование, а остановка до сих пор носит его имя. Так, например, на место школы на остановке “школа” может прийти что угодно, например, загс, и тогда, хоть вы и хотите уже жениться, а не учиться, место свое именование сохранит. Это имеет отношение к метафоре, но об этом речь пойдет в другой части.
дискурсы.jpg
 

Лакан называет букву, занимающую в дискурсе нулевое место, доминантой дискурса. Таким образом, как бы есть некое соответствие между множеством букв и множеством дискурсов.

дискурсы 2.jpg
 Но мы будем говорить о неком другом соответствии, или точнее взаимно однозначном соответствии дискурсов буквам, которое носит у Лакана статус невозможного. Разница в том, что мы будем учитывать не только измерение дискурсов и букв, но и мест, опираясь, вслед за Вапперо, на некую фразу, произнесенную Лаканом на третьей встрече в 69 году. Мы приведем здесь цитату из русского издания 17 семинара, но внеся в нее необходимые исправления. Каждый может сам сравнить русский и французский варианты. В том виде, в котором это место опубликовано в русском издании, оно вообще теряет всякий смысл и не может быть поэтому прочитано. Итак, Ж. Лакан "Изнанка психоанализа", стр. 51:

"Забудьте пока о месте, которое, согласно моему предположению, нас в первую очередь интересует, и попробуйте в каждой из этих, скажем так, дискурсивных конфигураций поставить себе задачей просто-напросто выбрать любое место из тех четырех, что задаются в терминах сверху, снизу, справа и слева. И как бы вы за это ни взялись, вам не удастся добиться того, чтобы на каждом из этих мест оказались разные буквы.
Попытайтесь затем, исходя из противоположных условий игры, выбрать в каждой из этих формул разные буквы. Вы никогда не придете к тому, чтобы буквы эти оказались на разных местах".

Лакан предлагает обратить внимание на некую невозможность, заложенную в саму структуру дискурса, какой он ее записывает. Эта невозможность заключается в том, что нельзя поставить в соответствие каждому дискурсу одну из букв, в том смысле, что в каком бы порядке мы ни поставили в соответствие дискурсам места, мы не получим того, чтобы на этих местах в этих дискурсах оказались разные буквы. Например:

дискурсы 3.jpg

Это один вариант, но можно проверить все вариант и убедиться, что каждый раз как минимум две буквы повторятся. Всего этих вариантов 24.


0
1
1
1
2
3
2
3
1
3
0
3


0
3
3
1
2
3
2
1
3
3
0
3

Вот еще два варианта. Можно было бы продолжить их перебирать.
Но отметим лучше еще одно наблюдение. Посмотрим, какая буква стоит в нулевом дискурсе на каждом месте, в первом и т.д.
дискурсы 4.jpg

Здесь несложно заметить, что индекс буквы складывается из суммы индекса дискурса и индекса места. С таким нюансом, что как только значение выходит за тройку, то отсчет начинается заново, то есть 4 - это ноль, 5 - 1, 6 - 2 и т.д., это называется “сложение по модулю 4”, то есть у нас есть всего 4 различных элемента. Как бы мы ни ставили во взаимно однозначное соответствие четырем элементам (0, 1, 2, 3) четыре элемента (0, 1, 2, 3), мы никогда не получим в результате операции их сложения такой же набор элементов (0, 1, 2, 3).
Графически эту невозможность можно показать так:

Если последнее место займет оставшийся красный квадрат, то тройка повторится.
Если бы мы взяли нечетное число дискурсов и нечетное число мест, например, три (0, 1, 2), то мы могли бы найти такое соответствие дискурсов местам, чтобы сумма их индексов вновь дала (0, 1, 2).
 
Это можно сделать с любым нечетным количеством элементов:


Сформулируем несколько вопросов:
1. Дискурс – это социальная связь, как его определял Лакан. Дискурс не нуждается в речи, чтобы состояться, но опирается на язык. Почему таких связей Лакан выделил именно 4?
2. Сам Лакан этот вопрос не игнорировал, наоборот, он как минимум дважды об этом говорит, в 17 семинаре и в тексте «Радиофония». И дважды он говорит о том, что это не случайность, связывая этот факт скорее с другой, чем случайность, модальностью, а именно с невозможностью. И поэтому второй вопрос касается невозможности, которая, по словам Лакана присуща структуре дискурса.
 
Невозможность
Фрейд в статье «Анализ конечный и бесконечный говорит о трех невозможных занятиях или профессиях: управлять, учить и анализировать.

 “До тех пор, пока он вообще способен практиковать, доктор, страдающий от легочного или сердечного заболевания, не испытывает затруднений в установке диагноза и лечении внутренних заболеваний; в то время как особые условия аналитической работы приводят к тому, что дефекты аналитика становятся помехой для вынесения правильных суждений о состоянии пациента и правильного реагирования на них. Поэтому от аналитика обоснованно ожидают достаточной степени психической нормальности и упорядоченности как элемента его квалификации. В дополнение к этому он должен обладать каким-то превосходством, чтобы в определенных аналитических ситуациях выступать как пример для пациента, а в других – как учитель. И, наконец, мы не должны забывать, что психоаналитические взаимоотношения основаны на любви к истине – то есть на признании реальности – и это исключает любой вид притворства или обмана.
   Здесь позвольте нам на мгновение прерваться, чтобы уверить аналитика, что он пользуется нашим искренним сочувствием в тех суровых требованиях, которым он должен удовлетворять, чтобы осуществлять свою деятельность. Анализ выглядит почти как третья «невозможная» профессия, в которой можно быть заранее уверенным в достижении неудовлетворительных результатов. Другие две, известные гораздо дольше, – это образование и управление”.


И здесь тоже это «невозможное» вызывает вопрос. Понятно, что статья называется “Анализ конечный и бесконечный”, и когда речь идет о невозможности, то Фрейд говорит, в частности, о невозможности закончить анализ. Он даже советует аналитикам проходить анализ раз в пять лет, чтобы подчеркнуть, что нельзя пройти анализ.

Можно так же подумать про невозможность и такого рода, что от аналитика ожидают невозможного. Это и сам Фрейд в какой-то мере говорит, когда говорит о том, что аналитик должен быть нормальней пациента и обладать всякими другими превосходными качествами. Но это невозможное требование распространяется и дальше. Мы уже говорили немного об этом в прошлый раз, но можно привести еще один пример. Есть место, которое называется Терапевтическая Квартира, туда приходят люди и там встречаются с психоаналитиками. И вот однажды туда обращается девушка, и ее мать говорит: Она нигде не может быть, ее отовсюду выгоняют. Аналитик говорит ей: "Ок, приходите". И тогда она начинает приходить, и в скором времени ее выгоняют. Это было опрометчиво, на мой взгляд, оставить без внимания то означающее, под которым этот человек был представлен. Скорее можно иметь в виду, что требование, которое в данном случае аналитику обращено, оно невозможное. Как прийти человеку, который нигде не может быть?

Но есть и другой момент, о котором Лакан говорит в “Радиофонии”. Он говорит о том, что невозможность не стоит редуцировать к неудаче, например, если лечение не удалось, то считать, что лечить невозможно, именно поэтому он говорит, что и первое и второе и третье занятия, как показывает опыт, могут быть вполне успешными. Невозможность скорее имеет структурный характер. Например, тот факт, что аналитический дискурс открыл бессознательное, то есть знание, которым не возможно управлять делает бессильным дискурс господина.  Мы можем понимать это в контексте Локка. Знать то, что знаешь. Но бессознательное - это знание, о котором не знаешь.
Можно сказать и про университетский дискурс. Тот, кто не знает, то есть студент, он не говорит. Можно передать знание или научиться. Но есть истерический дискурс, это дискурс того, кто говорит исходя из

Матема
Почему нас может заинтересовать невозможность поставить во взаимно однозначное соответствие четыре дискурса и четыре буквы, которые заданы таким особым образом, что их индекс (номер) - это сумма индекса дискурса и индекса места? Какая связь между такого рода невозможностью и той невозможностью, о которой говорит Фрейд, например?
Было бы неверно рассматривать матемы Лакана, в том числе теорию дискурсов, как простые сокращения. Скорее, они напоминают лекцию Кейджа о музыке. Он что-то говорит о музыке, и в какой-то момент вы понимаете, что сама структура его речи, паузы или повторения, соответствуют структуре музыкального произведения. То есть структура того, о чем идет речь, содержится в самой форме того, как об этом говорится. Поэтому можно предположить, что невозможности, о которых идет речь, имеют друг к другу такого же рода отношение.

Что мы знаем о теории дискурсов, например, мы знаем, что термины или буквы не могут трактоваться сами по себе, их значение зависит от того места, которое они занимают в определенном дискурсе. То есть их значение складывается из того, какое место в каком дискурсе они занимают.

Буква = Дискурс + Место
 
Тогда как в матеме:

Индекс буквы = индекс места + индекс дискурса

Возвращаясь к той записи, которую мы сделали, рассматривая, какие буквы занимают каждое из мест в каждом дискурсе, мы увидим, что у нас есть три столбика: D, P, L. Иначе можно сказать, что мы совершаем две операции, сначала ставим в соответствие дискурсу некое место, а затем смотрим, какая буква на нем оказалась, или ставим в соответствие месту букву. Мы можем дать названия этим операциям или лучше сказать функциям. Назовем первую большой буквой Ф. А вторую, так как это определение дискурса и есть, ставить в соответствие некоему месту букву, большой буквой D.
Ф: D ; P
D: P ; L

Или так:

P = Ф(D)
L = D(P)

Добавим еще одну функцию, которая объединяет в себе первые две:

;: D ; L

Тогда, если сначала мы записали так:

Индекс буквы = индекс места + индекс дискурса

То теперь мы знаем, что:

Индекс места = функция (индекс дискурса)

И поэтому можно переписать:

Индекс буквы = функция (индекс дискурса) + индекс дискурса
;(i) = (; (i) + i )

Или так:

Индекс буквы = Дискурс (функция (индекс дискурса))
;(di) = di (;(di))

Функция ; не является функцией взаимно однозначного соответствия, что мы не доказывали, но в чем предложили убедиться пока что путем простого перебора. Это другой способ сказать, что взаимно однозначное соответствие между дискурсами и буквами невозможно.
 Можно заметить, что эта последняя запись ;(di) = di (;(di)) очень напоминает ту, что приводит Гедель в доказательстве теоремы о неполноте. Если взять как этот, так и предыдущий варианты записи ;(i) = (; (i) + i ), то можно увидеть, что i или di встречается в правой част формулы дважды, один раз в качестве элемента, а второй раз в качестве функции. Это и есть условие, которое обеспечивает существование невозможности. И, конечно, это очень сильно напоминает то, о чем мы здесь уже говорили несколько раз. Есть пустота {},  а есть одна пустота {{}}. Пустота и одна пустота - это уже два элемента { {} , {{}} }.