Я был тенью свиристеля, убитого ложной лазурью оконного стекла;
Я был мазком пепельного пуха, - и я продолжал жить и лететь в отраженном небе...
В. Набоков
Грубая петелька на груди режет бумажную кожу.
На белой поверхности расплывается угольное пятно.
Плоть – из спрессованной тишины старого алфавита –
ласково шепчет
теплым словам – мятые ощущения,
мохнатые, грустные сказки, бархатный снегопад;
ледяному, граненому ветру – серебряную тоску,
белые руки в ливнях сиреневых вен.
Хочется трогать вежливо и внимательно
каждую звонкую язвочку в тьме оркестровых ям,
каждое чистое слово на стройном кладбище словарей
и золотые отблески в черном квадрате молчания.
Видеть - дыханием, помнить – бумажной кожей,
Густо промасленной солнечным сентябрем.
Чувствовать жизнь напрямую – открытым мозгом,
Серым, волнистым, сохнущим на ветру.
2015
Грубая петелька на груди
© Copyright: Мартышина Анна, 2020
Свидетельство о публикации №120052205117
Свидетельство о публикации №120052205117
Рецензии