Миры температуры измеряя

Пальцы плавились в стекло стеарина,
Я мог головой гранитной гвозди вбивать,
Крутые па маэстро д`аспирина –
Тридцать восемь и пять.
Взгляд метался да по вЕкам векАм, но
Мне нравится это ускользание тем,
Какая мощь в руках, сжимающих сонм снов –
Тридцать восемь и семь.
 
Мы танцевали с ней…
По крайней мере,
       мне так хотелось в это верить.
Она из света,
    и её крылья легче ветра.
А её милость
    познать скитальцам и не снилось,
       пока –
         не войдут в страну сорока.

Кольца сдвинули пласты подсознания,
Рождая о сотворении мира слова,
Смешав их в иероглиф воспоминания –
Тридцать девять и два.
Тело с простынью свело одеяло,
Баюкала мозг волнами теплая взвесь,
Матрица миллиардов гигабайт сияла –
Тридцать девять и шесть.

Мы танцевали с ней…
По крайней мере,
       мне так хотелось в это верить.
Она из света,
    и её крылья легче ветра.
А её милость
    познать скитальцам и не снилось,
       пока –
         не войдут в страну сорока.

Я беседовал с собой из-за угла,
Червонное золото дам – окситоцин,
Сверлила звёзды бесконечности юла,
Сорок – мудрость седин.

Мы танцевали с ней…
По крайней мере,
       мне так хотелось в это верить.
Она из света,
    и её крылья легче ветра.
А её милость
    познать скитальцам и не снилось,
       пока –
         не войдут в страну сорока.