Казнь Иисуса. Воспоминания римского посланника

Приговорил синедрион к смерти Иисуса
И потащила толпа, неиствуя, к Пилату его,
Требовала она, чтобы казнил тот Иисуса.
Сам рыбак интересовал мало совсем Пилата,
Но не хотел он его казнить,
Ради Рима и ради себя самого,
Озабочен он был только одним,
Сохранить в стране мир и порядок
И не было дела ему до какого-то рыбака,
Руководили им собственные понятия,
Думал он лишь о государстве и долге.
Вышел Пилат к вопящей толпе,
Никогда до этого не видел он рыбака,
Гневно было тогда лицо у Пилата
И солдаты лишь приказа ждали,
Чтобы очистить двор от этого сброда.
Посмотрел Пилат в лицо Иисусу
И, вдруг, смягчился его жесткий взгляд,
Заявил он толпе, что неподсуден ему рыбак
И должны они поступать по своим законам,
Но продолжала толпа неистовствовать,
Не позволяет Рим казнить им преступников.
Увел Пилат Иисуса с собой в залу суда,
Никто не знает, о чем говорили они,
Но вернулся Пилат назад другим человеком.
Видел я, теперь он стремится спасти рыбака,
А толпа продолжала вопить: «Распни, распни его!»
Пытался Пилат утихомирить чернь,
Называл он Иисуса безвредным безумцем,
Предлагал освободить его по обычаю Пасхи,
Но выкрикнули первосвященники другое имя
И требовала толпа убийцу помиловать,
А Пилат еще надеялся обратить все в шутку,
Смеясь, называл он Иисуса иудейским царем
И я заявляю, римляне не принимали дальше участия,
Сделали все солдаты из местного войска.
Надели они терновый венок на Иисуса,
Дали ему, как скипетр, в руки тростинку
И приветствовали его, как царя иудейского,
А Иисус стоял, сохраняя величие.
Бесновалась толпа все сильней и сильней
И вопил в безумии сброд: «Распни его!»,
Но не хотел Пилат уступать толпе,
Должен он отослать Иисуса на суд к Антипе!
А толпа захлестнула уже весь город,
Начинался мятеж против власти Рима.
Я видел, что душит Пилата гнев,
Он смотрел на меня, просил меня действовать
И я уже руку свою на меч положил,
Еще бы всего лишь только одно мгновение
И мои солдаты залили б кровью двор,
Но встретился я взглядом с Иисусом,
Он молчал, он не сказал ни слова,
Но его повеление прозвучало во мне,
Происходило то, что было мне не понять
И остался стоять я молча на месте,
Если б знал я тогда, в тот судьбоносный миг,
Что Иисус был магом из секты ессеев…
И умыл после этого свои руки Пилат,
Он не будет повинен в смерти Иисуса,
Его кровь падет на головы бунтовщиков,
Отдал приказ он распять Иисуса…
И затихла толпа, бушевавшая в городе,
А Пилат еще раз посмеялся над чернью,
Приказал он прибить к кресту Иисуса дощечку,
«Царь Иудейский», велел он на ней написать.
Тщетно протестовали первосвященники,
Ведь под этим предлогом требовали казни они
И этот предлог, позорный для иудеев,
Подчеркнул Пилат, насмехаясь над ними.