Под шикарным козырьком

Дождливый шорох, мутный вечер,
остывший сумрак, как зола.
В беседе время скоротечно.
И рядом Вы вольны в словах

и чуть смелы при майском свете
столба большого - фонаря,
что стар в преддверьи зноя, лета,
глядит на нас, вовсю горя.

Он в бахроме из липких капель
застыл, и шляпой не трясёт,
и тянет каждый чёрный кабель
к соседям, их слегка зовёт.

И вот уж ветер тайный, юный
листком, прилипшим к проводам,
ведёт мотив по этим струнам,
и посвящает звуки нам...

Чарует. Фон для разговора.
Крыльцо. Мелодий пленный шарм.
Гудят трубой подвалов норы.
Утихла душность, сник и жар.

Во мраке клёны, будто скалы,
дома, как горные хребты.
И, словно то, что так искал я,
хранят лишь Ваши все черты!

Намокли башни, парапеты.
Эдем беседки сер и мил.
Решётка в инеевом цвете,
как тюль с карнизами перил.

А блеск фонарный всё сияет
и не смыкает жёлтый глаз,
как будто солнце заменяет
и златом освящает нас...

А мы, присевши на порожки,
под толстый, малый козырёк,
взираем вдаль, в глаза, окошки,
как небо, вылив, брызжет сок,

как он втекает в блюдце лужи,
течёт по плиткам, к корню трав...
И нипочём нам сырость, стужа.
И вот, к Вам локоть чуть прижав,

легко тепло, добро вбираю,
и тембр, музыку из слов,
и вдруг внезапно ощущаю -
кружит от пят до лба любовь!



Просвириной Маше