Дядя Коля

Рядом с каштанами две незабудки
У облетевшей горбатой стены,
И дядя Коля у старенькой будки
Смотрит в газету любимой страны,
Цыкает зубом и пепел от примы
Пальцем сбивает на старый костыль.
Утро, и люди торопятся мимо,
Не задевая его и кусты.
 
Коля не пьёт, запрещает здоровье,
Или жена. Говорят, что зашит.
Мне представляется, нитка суровая
В горле небритого Коли торчит.
Будка распахнута, стены в газетах,
Политбюро, календарь, Мастроянни,
Три на четыре жена — тётя Света,
Он — победитель соцсоревнований,
 
Подпись профкома, страница Плейбоя,
Рубль на удачу, три плашки из стали,
Мыло и гвозди, рулоны обоев,
Ножницы, генералиссимус Сталин.
Кожей обтянутый древней, как море,
Стул для клиентов на шаткой опоре.
Ваза, мишени за клеткой для птицы,
Мяч, плоскогубцы, сургуч и приманки.
 
Швейные иглы, вязальные спицы,
Свёрла, напильники, ключ для морзянки,
Ножики, струны, колодка, ботинки.
Зеркало, лупа, лопата, шкатулка,
Липкое масло, шнурки и резинки,
Шины, игральные карты и булка
С маслом и сыром — обед дяди Коли,
Синяя лампа, солонка без соли.
 
Дремлет в тени дядя Коля на стуле,
Бродят просветы по мятой рубашке,
Ходит кадык, воротник нараспашку,
Нету ноги, это сильно сутулит.
Раньше отбоя не знал от клиентов,
День отрабатывал, не покладая.
Каждого жизнь настигает, с memento
Mori не справишься без Николая.
 
В будке бывали и люди простые
С малой проблемой семейного круга.
И приезжали нередко крутые,
Их узнавая, немела округа,
В дни, когда шли затяжные дожди,
Звёзды, актёры, поэты, вожди,
Наполеоны и все их врачи
Тихою сапой с охраной в ночи
 
К будке съезжались вершители судеб.
Девки, бандиты, начальники, судьи,
Члены ЦК, следаки, палачи.
По лагерям высшей власти инстанцией
Были они, сортировочной станцией,
Всех, что до них убивала дорога —
Волею партии, далее — Бога.
 
А Николай не заглядывал в корочки
Он и без них понимал, где чьи горочки,
Зря закрепили над будкою, что ли,
Буквы заглавные ЧИСТИЛЬЩИК КОЛЯ?
 
Он, не спеша, разговаривал вежливо.
Нитки вставлял и на пальцы поплёвывал,
Чем-то стучал, ловко сеял и смешивал,
Шерсть прижигал, ну, и перелицовывал.
Мазал замешенной глиной с травою
И доставал из корзинки картинки,
Что-то читал и качал головою,
Ловкой рукою снимал с них ботинки,
Лишние ноты тянул из фагота,
Гной с молоком запекал на печи.
В белой фуражке начальника флота
В полночь заснув, просыпался в ночи.
 
Брал он недорого, знал, что другого
Больше такого нигде не сыскать,
Но не заламывал, честное слово.
Дети одеты-обуты и мать,
Дали ключи от квартиры до срока,
Есть холодильник и дачный участок,
Сын в мотоцикле возил. Недалёко
На выходные и в праздник, не часто.
Грядка картошки, лучок и редиска,
Соток немного родной стороны,
И до сельпо, и до леса там близко.
Главное, чтоб не случилось войны.
 
От Николая с омытыми лицами
Шли, как святые, хоть веруй и плач.
И не похож был никто на милицию,
Местным прохожим шёл робкий стукач.
Так от него выходили светло,
Как из трамвая, проехав бесплатно,
Но возвращались, как с битым стеклом
Снова к стекольщику — вставить обратно.
 
Пуля нагана бьёт в правый висок —
Казнь выполняет расстрельная группа.
В тайне и место, где спрятаны трупы,
Тайна, чей палец нажал на курок.
Пыткою в голову капли дождя,
Словно стреляли в портреты вождя.
 
Крови фонтан в омертвелых глазах,
Ночью вернулся, собаки завыли.
Гладит жена под кальсонами пах,
Грудь обнажила — в ней рана навылет,
Трупы в почётном поют карауле
Хором по комнате за упокой.
Вот и очнулся у Коли на стуле
Белый-пребелый с дрожащей рукой.
 
Коля вернёт к исполнению долга,
Смоет гниющую память надолго.
Роспись, гарантия год или боле,
Чистильщик памяти, ваш дядя Коля