Жадный поп. Сказка

Русская народная сказка. Переложение: Серж Пьетро.

   Жил-был поп, имел большой приход, но был такой жадный, всегда всё брал,
а великим постом за исповедь меньше гривенника - ни с кого не брал,
чтоб задёшево и слов не слушать;
если кто не принесёт гривенника, того и на исповедь не пустит, а зачнёт страмить:
   Экая ты рогатая скотина! За целый год не мог набрать гривенника,
чтоб духовному отцу за исповедь его дать, чтоб потом этим гордиться -
ведь он за вас, окаянных, Богу молится!
    Вот один раз пришёл к этому попу на исповедь солдат, перекрестился
и кладёт ему на столик всего медный пятак.
Поп просто взбесился.
    Послушай, проклятой, – говорит ему поп, обругав солдата, будто по бесовской воле, –
откуда ты это выдумал принести духовному отцу медный пятак? Смеёшься, что ли?
    Помилуй, батюшка, где я больше возьму? Что есть, то и даю!
Что ж ты на своего же солдата, как на врага, глаза таращишь?
    Поп ещё больше взвился:
По кабакам носить, небось, есть деньги, а духовному отцу одни грехи тащишь!
Ты про эдакий случай хоть украдь что, да продай,
 а священнику принеси, что подобает – от души отдай;
заодно уж перед ним покаешься и в том, что своровал;
так он все тебе грехи отпустит!
   Поп этого солдата от себя без исповеди  прогнал
И кричит:
Больше ко мне не заходи.
И добавил вдогонку:
А с гривенником – сразу приходи!
     Солдат пошёл прочь и думает:
Что мне с попом делать? Какой же поп с такой жадностью беса в себе принимает?
     Глядит, а около клироса стоит поповская палка, а на палке бобровая шапка висит.
Дай-ка, - говорит сам себе, - попробую эту шапку утащить,
наверно, для хорошего дела такая шапка без пригляду не висит – как не стащить?
   Унёс шапку и потихоньку вышел из церкви да прямо в кабак;
тут солдат продал её за двадцать рублей, припрятал деньги надёжно так –
во внутренний карман положил,
а гривенник для попа отложил.
   Воротился в церковь и опять к попу.
    Ну, что, принёс гривенник? - спросил грозно поп.
Принёс, как ты, батюшка, велел, - солдат даже не поморщил от стыда лоб.
    А где взял, свет? – спрашивает уже поласковей поп и ждёт ответ.
Грешен, батюшка! Украл шапку, да продал за гривенник!
И взор у солдата  от правды да от стыда поник.
   Поп взял этот гривенник и говорит:
Ну, Бог тебя простит;
и я тебя прощаю,
и разрешаю.
   Солдат ушёл, а поп, покончивши исповедывать своих прихожан, стал служить вечерню;
отслужил и стал домой собираться к домашнему уютному свету.
Подошёл  к клиросу взять свою шапку, а шапки-то нету!
Так простоволосый и домой пришёл.
Пришёл и тотчас послал за солдатом, чтоб тот зашёл.
   Солдат пришёл и спрашивает:
Что угодно, батюшка?
    Ну, скажи, свет, по правде, ты мою шапку украл?
    Не знаю, батюшка, вашу ли украл я шапку, а только такие шапки одни попы носят,
но больше никто и не носит.
    А из которого места ты её стащил?
    Да в нашей церкви висела на поповской палке у самого клироса,
Висит одинёшенька, грустит, вот я её и утащил.
    Ах ты, такой-сякой!
Как смел ты уворовать шапку у своего духовного отца, что ж ты этакий-такой?
Ведь это смертный грех!   
    Да вы, батюшка, сами меня от этого греха разрешили
да к тому же и простили.
    С тех пор и говорят:
не учи честного воровать,
учи вора работать!