Ничего не изменилось

что такое блуждать в темноте, без одежд, без кожи
идти босиком по пустыне, по выжженному пепелищу
быть израненным, вскрытым, ни на кого не похожим
ощущать, будто ты барахтаешься на самом днище

быть багровым и пёстрым от гематом и шрамов
быть выжатым, обескровленным, сгоревшим древом
я расскажу тебе то, что не знают отцы и мамы
я расскажу тебе, как это – быть из боли, вины и гнева

я – такая, и я иду сквозь собственный ад и ужас
под ногами хрустят останки забитого насмерть счастья
здесь давно уже нет ничего, кроме колючей стужи
всё разрушено нахрен взрывоопасной страстью

всё вокруг отцвело и осыпалось, и стало пеплом
лепестки так похожи на тысячелетний пергамент
я иду сквозь вонючую гарь и пыль, я почти ослепла
я собираю осколки прошлого гноящимися руками

я иду и чертыхаюсь, я мечтаю отсюда выбраться
сохнут губы от ветра, вяжет рот металлический привкус
нет у меня здесь любимого, нет ни матери, ни отца
я иду здесь совсем одна, и скоро я точно сдвинусь

вот что такое блуждать в темноте, и не видеть света
пить беспробудно вино из проржавевшей фляги
копаться в сочащихся ранах, пытаться найти там ответы
блуждать в темноте – всё равно, что попасть в концлагерь

нет еды, нет воды, нет постели, нет никого живого
только трупы и запах смерти, и страх, и озноб, и рвота
вот что такое блуждать в темноте, по кругу, снова и снова,
не видя, что там, впереди, для тебя уже открыли ворота