Вирус

ВИРУС – в пер. с лат. - ЯД.
Вирусы обладают следующими свойствами:
1. Это мельчайшие живые организмы.
2. Они не имеют клеточного строения.
3. Вирусы способны воспроизводиться, лишь проникнув в живую клетку. Следовательно, все они – облигатные эндопаразиты. Иными словами, вирусы могут жить, лишь паразитируя внутри других клеток. Большинство из них вызывают болезни.
4. Вирусы устроены очень просто. Они состоят из небольшой молекулы нуклеиновой кислоты, либо ДНК, либо РНК, окруженной белковой или липопротеиновой оболочкой.
5. Они находятся на грани живого и неживого.
6. Каждый тип вируса способен распознавать и инфицировать лишь определенные типы клеток. Иными словами, вирусы высоко-специфичны в отношении своих хозяев.
БИОЛОГИЯ в 3-х томах, Д. Тейлор, Н. Грин, У. Стаут, том первый, стр. 33.

Ветер шелестел по стройным, гибким лепесткам осоки, небо было лазурным, словно цвет улыбки и жизни, а Солнце, Солнце приятно грело щёки и ненавязчиво щекотало его глаза. Он ступал на мягкую землю и задыхался, задыхался от неудержимого жжения в груди, горячего чувства счастья и любви. Она стояла у самого края поля и махала ему рукой, как будто единственный маяк его жизни, как будто тот самый смысл, что он всё пытался найти в чём угодно и как угодно. Ноги двигались быстрее и быстрее, он побежал, забыв обо всём, лишь оставляя следы на рыхлой земле, следы из своего прошлого, следы метаний и порывов, пустых деяний и ненужных ошибок. Заиграла песня, сначала тихо, потом всё настойчивее и навязчивее, песня, которая здесь была лишней, но она врывалась в его сознание и сбивала его бег, заполняя собой всё, и он упал, и он проснулся.
Шесть утра, - подумал он, едва открыв глаза и ещё помня сон, - надо вставать, через полчаса начнётся моя смена, пора бы уже добиться решения, пора бы уже вылезти из этих пещер.
Тусклая флуоресцентная лампа дребезжала своим контуром жизни посередине комнаты, и он встал. Тишина была невыносимой, сон ещё отдавал в виски, а зубная паста не слушалась. Он принял все необходимые процедуры и вышел. Коридор был ярко освещён, но абсолютно пуст, словно на космическом корабле. Он шагал уверенно и задумчиво, так как обычно делают те, кто идут в призрачный завтрашний день, пытаясь найти его смысл и дыхание. У комнаты 208 он остановился, провёл рукой перед входным экраном, тишина, красный свет сменился на зелёный, система выдала, - здоров, вход и доступ открыты. Внутри было невыносимо светло и пусто, только аккуратная лаборантка смешивала пробы и пристально смотрела в микроскоп, сексуально покачивая своей грудью и хвостиком волос.
- Новости есть? – обречённо спросил он.
- Без изменений, Андрей, без изменений, - она слегка повернулась в его сторону и тем самым взглядом с налётом лёгкой и беспечной любви улыбнулась ему, - доброе утро, кстати.
Да, да, доброе утро, - он пробормотал едва слышно, взял пробы и приступил. В голове трещало, сон ещё шипел и шептал среди чувств, заставляя его почти рыдать. Воспоминания плясали перед его взором, рисуя картины из того, что было как-то так дорого и близко.
Чёрт побери, как же мы оказались не готовы к этому, как же сильно мы облажались в выборе своих стратегических врагов, как же сильно мы обделались в своей самоуверенности, чёрт возьми, как же сильно. Сначала этот дрянной вирус, что всколыхнул страх и панику, потом обвал и тишина во всём, что касается человечности. Смерти, смерти, но это ничто в сравнении с тем повальным мором, что наступил после. Голод, разруха, свои и абсолютно ненаучные решения каждого правительства, а потом, потом изоляции, потом стагнация и падение всей системы, существующей по принципу потребления и борьбы за выживание внутри вида. Вид, а вид то никто не оберегал и не сохранял. Он сплюнул, поглощенный своими мыслями и уставился в микроскоп. Микроскопический, искусственно-созданный организм в 0,001 микрон давал бой, проигрывая, не успевая мутировать за своим врагом, теряя контроль исчезал с экрана микроскопа, оставляя множество фагов на маленькой плоскости линзы, тех фагов, что уверенно победили и будто смеялись в лицо человеческой уверенности.
Он вздохнул. Воспоминания снова подкрались к самым вискам и запульсировали в них. Потом, чёрт возьми, все эти мутации, бесконтрольные мутации и новый вирус, новый ужасно контагиозный и гораздо смертельнее предыдущего, а уставшие, экономически и психологически, люди начали помирать бессмысленно и бесполезно многочисленно, очень многочисленно. И остался от нас всего лишь один процент населения. Он снова вздохнул. Опять уставился в микроскоп, запустив второй образец. Сценарий тот же, даже быстрее. Его беспомощную печаль разрезал, словно штыком по самому мясу, звонок, резкий и дерзкий, звонок, что исходил от телефона-коммуникатора между лабораториями.
- Да, - обречённо ответил он тихим, едва слышным голосом, звонили из «мозговой» лаборатории, как он их называл, не веря в их необходимость, и смеясь над ними в душе, полагая, что мозг тут явно не при чём.
- Мы ввели инъекцию «антипаника и антистресс» вместе с инъекцией «маркёров на вирус» прямо в мозг подопытной обезьяне. Она смогла спокойно определить врага, его победить и уверенно лежит у нас на столе. Она дышит, хотя заражение было сделано более часа назад. Обычные десять минут «смерти» прошли. Она излечилась. Сама, слышите, сама, своим мозгом и с нашей помощью.
- Да, да. Это логично, чёрт побери, как же я раньше этого не понял. Друзья, вы изобрели новый пенициллин, пенициллин от вирусов. С ними, видимо, способен, бороться наш организм, лишь стоит мозгу показать, как и ради чего, - он вздохнул, но как-то также, как-то беспокойно и глупо, ибо он сам уже слабо понимал ради чего стоит жить.
Он аккуратно сложил все стекляшки с пробами, улыбнулся приятной ухмылкой лаборантке с хвостиком и вышел, забрав маленькую пробирку с вирусом с собой. Скинул халат в своей комнате, лёг на кровать, бездумно уставился в потолок, вспоминая свой сон и выпил прозрачную жидкость, пытаясь уснуть на смерть.
Ветер зашелестел по стройным, гибким лепесткам осоки, небо стало лазурным, словно бирюзовый цвет улыбки и жизни, а Солнце, Солнце приятно прогрело щёки и ненавязчиво защекотало его глаза. Он ступал на мягкую землю и задыхался, задыхался от неудержимого жжения в груди, горячего чувства счастья и любви. Она стояла у самого края поля и махала ему рукой, как будто единственный маяк его жизни, как будто тот самый смысл, что он всё пытался найти в чём угодно и как угодно. Ноги двигались быстрее и быстрее, и он побежал, забыв обо всём, лишь оставляя следы на рыхлой земле, следы из своего прошлого, следы метаний и порывов, пустых деяний и ненужных ошибок. Она обняла его, прижала к своему сердцу и улыбнулась. Я не хотела умирать, но умерла, а тебе осталась жизнь, живи её, слышишь – живи.
Он проснулся, открыл глаза и уставился в потолок, где рисованные, цифровые облака медленно бежали по гладкому лазурному небу…
SH