Дафнис и Хлоя

Скучает Рим, войны бы. Что ему
развратная и сытая Эллада.
Когда, как Дафнис Хлою, обниму
тебя, мой свет, не знающую сладу
с самой собой - всему виной Сенека,
ты станешь философствовать о том,
что и зимой не выпросила б снега
у грека, возлежащего пластом
на мраморе в одной из римских бань.
Забрёл случайно в Рим, назвался гостем,
а сам на деле выжига и пьянь,
сшибающий динарий по погостам,
совсем как местный демос. Дорогая,
всё много проще - выгоды войны
для тех, кто нас на смерть пошлёт, играя,
а беды тем, кто молится за ны.
Но я не грек, хотя не варвар я -
покоятся все предки в Иудее.
Война - родня для всякого ворья,
а мне к чему имперские идеи?
О, римлянка, ты служишь государю,
а думаешь - богам, но это зря.
Позволь, я за тобою приударю,
твой третий Рим за всё благодаря.
За ночь перед войной, за эту тишь,
за противостояние немое,
за то, что всё поймёшь, и всё простишь,
за то, что посмеёшься надо мною.
За тот удар копья и за Голгофу.
Как цезарь твой? Доволен? Ты ему
в столице подаёшь горячий кофе
и ночь не спишь. Стоишь, глядишь во тьму,
пока он врёт о смерти на миру,
намазывая чинно слой за слоем
на белый хлеб кровавую икру
назло влюблённым Дафнисам и Хлоям.