Небо

НЕБО
Вислава Шымборска

Я должна была начать так: небо.
Окно минус подоконник, рама и стекло.
Диафрагма, не более того,
но открыто настежь.

Мне не нужно ждать звёздной ночи,
не нужно задирать голову,
чтобы взглянуть на него.
Небо у меня за спиной, под рукой, на моих веках.
Небо охватывает меня всю
и сбивает с ног.

Даже самые высокие горы
приближают к небу не ближе,
чем самые глубокие долины.
Его не больше в одном месте,
чем другом.
Крот не меньше на седьмом небе,
чем сова, расправляющая крылья.
Предмет, падая в пропасть,
падает с неба на небо.

Зернистое, песчаное, жидкое,
горящеё или неуловимое,
небесные заплатки, пятнышки неба.
порывы и кучи неба.
Небо повсюду,
даже в темноте под кожей.
Я ем небо. Я выделяю небо.
Я ловушка в ловушке,
обитающий житель,
объятия обнимающего,
вопрос в ответ на вопрос.

Разделение на небо и землю –
это не правильный подход,
нужно созерцать его как цельность.
Оно просто позволяет мне продолжать жить
по более точному адресу,
где меня можно быстро найти тому,
кто меня ищет.
Качества, по которым меня можно узнать:
восторг и отчаяние.

Черновик: 2020-05-18

SKY
Wislava Szymborska

I should have begun with this: the sky.
A window minus sill, frame, and panes.
An aperture, nothing more,
but wide open.

I don't have to wait for a starry night,
I don't have to crane my neck
to get a look at it.
I've got the sky behind my back, at hand, and on my eyelids.
The sky binds me tight
and sweeps me off my feet.

Even the highest mountains
arc no closer to the sky
than the deepest valleys.
There's no more of it in one place
than another.
A mole is no less in seventh heaven
than the owl spreading her wings.
The object that falls in an abyss
falls from sky to sky.

Grainy, gritty, liquid.
inflamed, or volatile
patches of sky, specks of sky.
gusts and heaps of sky.
The sky is everywhere.
even in the dark beneath your skin.
I eat the sky. I excrete the sky.
I'm a trap within a trap,
an inhabited inhabitant,
an embrace embraced,
a question answering a question.

Division into sky and earth—
it's not the proper way
to contemplate this wholeness.
It simply lets me go on living
at a more exact address
where I can be reached promptly
if I'm sought.
My identifying features
are rapture and despair.

Translated from Polish by Clare Cavanagh and Stanislav Baranczak