16 ступеней вниз. Цикл

 1.               
               
Из ладони в ладонь –
Искры выгнули плечи.
Благодатный огонь
Так нисходит на свечи.

Он струится по нам,
Как из сопла пред взлётом,
В снова найденный храм               
Открывая ворота.

Расступитесь, храня
Нас в прощальных потаях!               
Мы в потоке огня
Ещё миг... И взлетаем!

2.
               
Пусть твой сон будет лёгок, как сеть паучка,
Ухватившая с ёлочной кручи
Облаков проплывающих два-три клочка
И один зазевавшийся лучик.
 
Пусть не морщится лоб, это всё пустяки,
И ресницы пусть дрожь не волнует.
Я хотя бы во сне пригоню косяки
Не дошедших своих поцелуев.
 
Ну а если душа вдруг столкнётся со мной
Там, в тоннеле, где сумрак и тени,
Ты скажи: пусть проходит, я лишь часовой
На посту у твоих сновидений.

3.
 
             
Мироздание сжалось в обычном кафе
До пределов столового круга.
Где два факела ауто, (с глупым), дафе
Полыхают напротив друг друга!

Лишь на миг не расчётный  за всю прежде  жизнь,
Сквозь  галактик и времени сито,
В точку встречи прорвались, чтоб вновь разойтись,
Повинуясь законам орбиты.

И в зрачках  ещё будет, под поднятый тост
Пламя рук умирать постепенно,
Точно свет  холодеющий мчащихся звёзд
В чёрных пропастях разных Вселенных.

4.
          
Пилотаж дрессировки - команда  «стоять»!
Перед пастью голодной,  у мяса.
Снисходительно позже рукой потрепать,
Наслаждаясь проявленным классом.

По площадкам,  сквозь сучьи, скуленье и брёх,
Мои чувства, как боцман по трапу,
Шли впритирку с ногой, а на течный задох,
Поднимали лишь заднюю лапу.

Но, увы не достичь  своего корабля,
Из кустов, как  разбойник из фьорда,
Налетела болонка, лизнув кобеля,
С полной дури в слюнявую морду.

И он дёрнул за ней, через верность и страх,
Через годы, кусты и репейник.
Я остался один, зажимая в руках,
Не накинутый строгий ошейник.

5.

Каждый вечер мой дом ожидает одно,
Когда в пазл расписания встроясь,
Прошивает насквозь, из окошка в окно,
Своим светом, твой мчащийся поезд.

И я вижу на миг, как ты в тесном купе,
В комплиментах, не зная унынья,
Заедаешь на шпажке, мной, как канапе,
Вязких взглядов весёлый мартини.               

Помню в детстве с друзьями, закаливал дух,
Ждя спиною на рельсах состава.
От команды «давай», детонировал слух,
Вырывая то влево, то вправо.

А сегодня,  дух спрыгнул на рельсы с крыльца,
Словно в юность в разношенных «бутсах»…
Я кричал. Он не слышал. Стоял до конца.
Хорошо, хоть успел обернуться.

6.

Ты ещё отдохни речкой в летнем лесу,
Выгибаясь протоками сонно.
Я, плывя над тобой, свою нежность несу,
Как над гладью туман невесомый.

Камышами глушу ждущий селезня зов,
И, пчелой наполняющей соты,
Поцелуями сыплюсь из капель и слов
Вслед дорожки гусиного взлёта.

Шевельнув плавником, ухожу в глубину,
Раздвигая живое теченье,
И на блёснах лучей разрывая волну,
Умираю в садке на мгновенья!

7.

Как паук в камышах паутиной,
Я ловлю тонкий запах волос,
Словно утренним криком гусиным,
Проходящим ловушку насквозь.

Выгибающим мачты тростинок,
Где болтаюсь я в парусе сам
Под твоим дуновеньем незримым
По рукам… и губам… и глазам…

И так хочется выплыть на остров,
Крикнуть радостно с мачты: "Земля!"
Только ил держит накрепко остов
Утонувшего здесь корабля.

8.
             
Словно флажки, перепрыгнув законы,
Мы с тобой - волк и овчарка -
Праведных глаз обходили загоны,
Прячась в окраинах парков.

Там, где вгрызаясь друг в друга до боли,
Верить пытались в удачу,               
Слыша, как с волчьим мешается воем
Тявканье своры собачьей.

Может быть, в небе над нами Верховный
Опыты ставил со скуки...
И неуспех: объявивши «греховным»,               
Вымыл чистейшие руки...

Жёны... Мужья... Полумёртвые семьи...
Точно капканы из стали.
Племя волков и собачее племя -
Несовместимые стаи.

И приняв образ опять человечий,
Молча идём на засаду
Под «перекрёстный» тяжёлой картечи
Ждущих охотничьих взглядов.

9.

А может, тебя просто нет?!
И буквы бегут с монитора,
Как тени пустых коридоров
На дальний окна просвет...         

Твой голос - лишь в сотах мембраны...
Его нарушая приют,
Костяшки рассыпчато бьют
По кнопкам, как в бубен шамана,

Чтоб вновь, проникая сквозь слух,
Волна побежала по вене,
Чтоб кровью в своём измереньи
Твой жадный насытился дух.

10.

Мы - материк и море… Я и ты.
В свою стихию жизни каждый вверен.
И фраз моих усталые киты
Бросаются на твой скалистый берег.

Прилив слегка шевелит плавники
По ссыпанной тобой словесной гальке.
О том, как близки мы и как же далеки
Кричат с небес вполне земные чайки.


11.

Ну, раз пора, давай прощаться…
Как говорится, «истекло».
Пусть с двух сторон тепло от пальцев
Пройдёт  барьерное стекло.

Не надо видимых страданий,
Ни рук заломленных, ни слёз.
Мы оба чётко понимаем,
Что отошёл уже наркоз.

Вернул в реальность из нирваны
Дефибриллятора разряд,
А швами стянутые раны
Ещё недолго поболят.

Закрыв обложку лёгкой драмы,
Сама додумаешь финал.
Я этих строк кривые шрамы
Как будто где-то уж читал.

Но повторенье – мать ученья,
Или ещё какая мать…
Вот тут бы фразу ободренья…
Но я не знаю, что сказать.

12.

Пропуская в свои объятья,
Спальня грустно вздохнула дверцей.
Пульс часов у твоей кровати
Заглушает удары сердца.

На груди у тебя, как в нише,
Его пальцы. Их дрёма нервна.
Так, наверное, сытый хищник
Проверяет остатки жертвы.

Словно чувствуя, расстоянье
Не удержит в неволе птицу.
Лунной струйкой моё дыханье
Открывает твои ресницы.

Ты выходишь, ещё лениво
Гладя нежно мой сон руками,
Как ночная волна прилива
Пересохший до треска камень.

И мы просто молчим, обнявшись,
Заступая за грань предела.
Чтобы так и остаться … даже,
Когда каждый вернётся в тело.

13.

Я буду с тобой всегда,
Как воздух, как в почве семя,
И даже,  когда следа
От нас не оставит время,
Я буду с тобой всегда!

Застрявший средь байт инета,
На чей-то случайный «клик»
Я вырвусь глотком на миг
Из серверных джунглей к свету.

Картинкой, строфой, слезой
Поплывшей в надрывном звуке
Гусиной тоски дудука
Над спящей ещё рекой…

И палец, бредя в пустыне
В оконной морозной мгле,
Опять твоё врежет имя
В дыхание на стекле…

14.

Любовь
               
Она возникла, как цыганка,
Из ничего, на ровном месте!
Как доза утром, после пьянки,
Как сваха к вызревшей невесте.

Заворожив мельканьем юбок,
Звеня посулами монисто,
Через глаза и через губы,
Из нас всё выскребла, дочиста!

Глумясь, хлестала ночью плетью,
О раны ртов туша окурки.
Хоть знала, с нами ей не светит,
Но утоляла блажь натуры.

А мы её, потом связали,
Забили кляпом рот мычащий,
И сами с ужасом узнали,
Что значит ярость обнищавших.

В лицо плевали ей, смеялись,
Топтали, рвали мстя всей силой…
Но тварь живучая попалась,
Что забрала -  не возвратила.

Простились коротко и скромно.
Пожали руки, как-то сухо,
И кто из нас сказал, не помню:
- Ну, наконец-то,  сдохла... сука.

15.

Мы, как два пролетевших состава
Сквозь друг друга, в захлёсте гудков
С разных въездов одной переправы,
Разделённых водой берегов.

Оглушённые тягой  потока,
Лишь моргали сливаясь в пунктир,
Взгляды наших цеплявшихся окон,
И вагоны качались в притир.

Повезло: разошлись на пределе,
Загоняя под буксы свой шок.
Только рельсы тряслись и гудели,
И рубаху рвал едкий дымок.

16.

Когда окно, под стуки ветра
Пронзает лунная струя,
И тень ступает по предметам
К тебе, почувствуй - это я!

Теперь ни страх, ни дверь, ни стены,
Ничто тебя не утаит.
Я на твои сажусь колени,
Как ты когда-то на мои.

С твоей причёской,  как скиталец,
Ладонь пытается играть.
Но, не задев, проходят пальцы
Насквозь, не дрогнувшую прядь.

В сухие губы тихо дуя,
Вхожу своими, как в тайник.
Но след незримых поцелуев
Стирает влагой твой язык.

Твой взгляд в стекле, средь звёзд без края,
Нашёл в минуту забытья
Ту, где я должен ждать мерцая…
Увы, но это не моя.