Полов. Быль

Было это году в 72-м 20-го столетия. Я учился на 3-м курсе Горьковского политехнического института (ГПИ) имени А.А.Жданова на престижном радиотехническом факультете по специальности "Радиотехника". Несмотря на апломб ВУЗа, учили нас довольно посредственно. Ярким представителем этой посредственности был доцент Полов Константин Петрович (а, может, Павлович), который читал нам предмет "Импульсная техника". Надо сказать, что никакой увязки между читаемыми дисциплинами не было. Преподаватели и не пытались обозначить место своей дисциплины в общем, едином комплексе. Передатчики читались отдельно от антенн. Это касалось и приемных устройств. Куда ставить усилительные устройства, тоже никто не сказал. Короче, крупнейший методический просчет имел место быть.
Не исключением была и дисциплина "Импульсная техника", которую преподавал нам доцент Полов. Худенький мужчина среднего возраста и роста, в очочках. Читал, в смысле, писал на доске формулы, он неплохо, уверенно. Только вот, что он писал - это вопрос. Мало того, что часть импульсных устройств он дал на лампах, так остальное время потратил на изучение транзисторного триггера - основного, но достаточно простого запоминающего элемента  компьютерной техники. И читал он его по книге "Импульсные устройства" Фролкина - дядьки из МАИ. Этот Фролкин, видать, опубликовал свою кандидатскую, а, может и докторскую, диссертацию в виде учебника для ВУЗов
Работа триггера базируется на паре вполне понятных формул, достаточных для его расчета. Но Фролкин, а за ним и Полов, "творчески" подошли к расчету триггера.  Фролкин стал учитывать такие тонкие процессы в транзисторе, которые при инженерных расчетах отбрасывались и давали (что весьма сомнительно) незначительное повышение точности (2...5%). А ведь уже были замечательные книги по этой тематике (Гольденберг, Гершунский). Но почему-то о них мы узнавали гораздо позже и не от преподавателя, а от студентов - старшекурсников, которые тоже кушали эту кашу, но пораньше, чем мы. И так было по каждому предмету. Скажу только одно, что по окончании вуза, первое с чем я столкнулся, были микросхемы, о которых за время обучения не было сказано и полслова.  Вот и представьте, что мы были за специалисты после окончания самого престижного факультета самого пре-стижного технического вуза города Горького.
Так вот, Полов добрую половину лекций посвятил расчету простей-шего устройства - триггера, забыв сказать, что само по себе это устройство совершенно бесполезно и очень полезно в таких устройствах, как регистры - главный элемент современных компьютеров. Горы формульного мусора (фуры), которые не гарантировали ничего хорошего, перекочевывали с доски в наши конспекты. Полов вдохновенно гонял фуру в соответствии с учебником Фролкина. Монографией, которая вдруг превратилась в учебник для вузов. Вредительство, одним словом.
Еще был один неприятный момент. Он касался "очкариков" и меня в том числе. Занять первые парты в аудитории на лекции было практически невозможно. Когда я прибегал в аудиторию, первые парты уже были забиты слабовидящими из других групп и девушками с нашего курса. И я оказывался на большом удалении от доски, поэтому списывать с доски бесконечные формулы было очень даже мучительно. Я за время учебы заработал зрение -7, а когда поступал в вуз было -2. На одну из лекций Полова мы пришли из пивного бара и сели в самом конце узкой длиннющей аудитории. Ничего не было видно и мы с одним приятелем начали играть в "слова" на листочке клетчатой бумаги. Но, видимо, как-то громко и заметно. Полов - потом говорили - вроде сделал замечание, но я вот ничего не услышал. Аудитория была длинной, а говорил он всегда не напрягая голоса. Тогда Полов решил сам пожаловать к нам. Я его заметил, когда он уже подходил к нашей парте: "Молодой человек! Покиньте аудиторию!". Я вышел, а он пошел к доске жонглировать своей фурой.
Наступила сессия - время расплаты. Поскольку это был третий курс, то калачи мы были тертые, но с первого семестра третьего курса запросто отчисляли также старательно, как с первых двух курсов. Рубиконом как-раз и являлся  эта сессия первого семестра третьего курса. Если ты переходил на второй семестр третьего курса, то можно было, как у нас говорили, начинать встречаться с девушками. И вот наступил день экзамена по импульсной технике. Я беру билет, а при нём задача. Ну, я уже тогда умел готовиться к экзаменам-зачетам по чужим конспектам. Теорию написал, решил задачку. Мы тыщу-пятьцот раз решали подобные задачки на практике.
Иду отвечать. Полов криво улыбается, смотрит решение задачи:
- Вам -неуд!
Вот так простенько, без разговоров.
- Я ещё поггггготвлюсь...
- Смотрите...
Иду, ничего не понимая. Решение мне известно и другого просто не может быть. Через лаборанта пацаны из коридора передают мне записочку с решением. Оно в точности совпадает с моим:
- Нет, неверно, неуд, - кривится Полов.
Я снова иду готовиться. Студент за студентом уходят, сдавшие или  не сдавшие экзамен, а я бьюсь с простенькой задачкой. Сдаю экзамен уже часа четыре. Полов добивается, чтобы я смалодушничал и сам забрал зачетку, а он бы аккуратненько вписал бы в экзаменационную ведомость  напротив моей фамилии "неуд". Высший пилотаж.
Тогда я делаю отчаянный шаг и говорю:
- Напишите мне правильное решение и я сам заберу зачетку. Он улыбается и кривится, кривится и улыбается. Потом он берет мой листочек с решением и после моего ответа ставит знак равенства и что-то выносит за скобки и...всё. На мои круглые глаза эта сцука достает мою зачетку и ставит "удовл". Занавес. Много ребят повалил. Вообще я заметил одну закономерность: чем поганее читает материал преподаватель, тем жестче он предъявляет требования на экзамене. Есть артисты, которые спрашивают даже то, чего не давали на лекциях. По забывчивости. А двойку мне никак нельзя было получать. Двояк я схватил по "Технике СВЧ" у профессора Сморгонского. Тоже был ещё тот фуфель - фрукт хороший. Но это другая история.
13.03.2020