Ярко рдеет

Лето, а знобит, сапоги с начесом.
Видно ничего в инее белесом.
Ярко рдеет и давно,
но не мне оно, оно
желтых красок дым густой, горит оно. 
Для чего горит камин, когда нету здесь людей?
Тянет красным руки вниз и струя течет по мне.
Тело отдыхает от его лести,
но становится слабо при аресте.
О, маджента, по земле одета, 
я тобой прогрета, но еще сопливей,
а оно словно новое,
мне опять капец, снова я.
Лучше ничего, чем емкость в аресте, 
слишком глубока и булькает вместе,
и кипит из облака красок,
кипит и пар его плывет, дымит.
Сонное лицо замирает,
делает вид, что здесь раи,
но оно не рай, опознаю,
ад так рай доконает.
Это не рай, я знаю...
Маленький мячик, пою.
Что же накопилась в тебе драма?
Мудрости словесная ты рана.
Давай, ты разбудишь меня снова к семи?
И скажешь, что мы будем вдвоем дымить.
И подуем в океан легко, уставши мы,
между гор и пустырей, когда луна висит.
Губами, губами, губами,
и снами, снами, снами.