Сказка о курочке и яйце золотом

Жили-были баба с дедом;
Жили дружно, не спеша.
В окружение соседей
Волновалась их душа.

Баба стряпала частенько,
Приглашая в гости тех,
Кто с ехидцею за стенкой
Поднимал их жизнь на смех:

Мол, такие – растакие,
Хоть стары, а как живут!
Может, яйца золотые
Из-под кур своих гребут!

Баба знала и молчала.
Ладно, что там говорить!
И соседушек прощала,
Всем желая крепко жить.

Дед натурой был серьёзней.
Стукнув кулаком об стол,
Брови сдвинув в кучу, грозно
На разборки тут же шёл.

Начиналось там такое –
Всё, по-русски, мать-ю-мать,
Доходило до разбоя
На волнах под двадцать пять.

Постепенно, затихая,
Зло сходило их на «нет».
И на время, всё прощая,
Успокаивался дед.

Забывали, вновь дружили,
Русь ты, Русь! Святой народ!
Так и жили - не тужили,
Не заглядывая в рот,

Ни соседу, ни соседке.
Время шло, как на парах.
И весной старик наседку
Посадил, не чуя страх.

Три дня курица сидела
Тихо-мирно. Вдруг в ночи

Петухом шальным запела,
С тёпленьких яиц вскочив.

Дед в подштанниках, раздетый,
Прыг, в сарай! Уж поздний час.
Не видал, живя на свете,
Диво дивное ни раз:

У порога на тряпице
Блещет золотом яйцо.
«Надо же! Неужто снится?»
Хвать его – и на крыльцо!

Лишь взошёл, а тут старуха:
«Что ты бродишь, как медведь?
Укусила, может, муха?
Ты ж не пил сегодня ведь!»

Но сияло не простое
На ладони старика,
А яичко золотое,
От чего тряслась рука.

«Глянь-ка, золото! А сколько!» -
Дед смотрел, чего-то ждал.
 Лунный свет весёлой тройкой,
Улыбаясь, в лес бежал.