Нюрка

Далёкие милые были!...
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит, любили и нас.
С. Есенин

Помню, далёкие годы. Мне было 15 лет,
Помочь ему по хозяйству отца попросил мой дед.
Вдвоем мы приехали, сели с дороги перекусить,
А я у отца отпросился по улицам побродить.
Давненько сюда я не ездил, как всё изменилось вдруг,
Деревья стали большими и высох глубокий пруд.
Девчонка идёт на встречу, корову гонит домой,
Тонкая, как тростиночка, с роскошной русой косой.
На ней сарафанчик беленький, ветром по ножкам бьёт,
Идёт до черна загорелая и что-то тихонько поёт.
Взглянула глазами синими, бездонными, как небеса,
И сердце внезапно ёкнуло, я сразу её узнал.
Нюрка- соседская дочка. Мне было 7 лет, а ей 5.
Её отец пригласил меня в песочнице с ней поиграть.
-Нюрка, привет! Не признала? Конечно, прошло много лет,
Из города к деду приехал и буду тебе я сосед.
Признала, улыбкой сверкнула: «Ой! Вымахал длинный какой!
Одет по последней моде, чувствуется, что городской.
Сейчас загоню корову и отпрошусь погулять,
Сядем вдвоём на скамейку прошлое вспоминать.»
Мы до поздна засиделись, а в доме ложились спать.
«Нюрка! Пора до дому!»,- вдруг позвала её мать.
По вечерам у калитки стал я её поджидать,
Батя её мне лукаво подмигивал, строго смотрела мать
Мы, то бродили по улицам, то уходили в поля,
Её подруги оценивающе разглядывали меня. 
Однажды, поплавав в речке, залезли мы на мостки,
И я ей читал с выражением есенинские стихи.
Потом я про «Анну Снегину» случайно завёл разговор:
«Так звали помещиков дочку, Есенин в неё был влюблен.
Вместе играли в детстве, потом их судьба развела,
Встретились, чувства вернулись. Такие вот, Нюра, дела.
У нас ведь тоже складывается есенинский сюжет:
Ты будешь моей Анной Снегиной, а я буду твой поэт».
Она улыбнулась загадочно: «В помещицы я не гожусь.
С утра и до самого вечера я по хозяйству тружусь.
Язык у тебя подвешен и очень ты складно врёшь,
Но вот на Сергея Есенина ни капельки не похож.
Ничьей я пока не буду и сильно ко мне не жмись,
А чтоб про любовь не думал, ну-ка, охолонись!»
И я не успел даже охнуть, как сильным в спину толчком,
Она меня быстро отправила остуживаться под мостком.
И лишь из воды показалась моя изумлённая голова,
Она со смехом нырнула прямо ко мне сама.
Шли мы дорогой молча. Я сам себя крепко ругал:
«Тоже, знаток Есенина! Ведь ты же её потерял!
Она, конечно, обиделась и нашим встречам конец.
А мы ведь работу закончили и скоро у нас отъезд».
«Вы скоро, небось, уезжаете?- тихо спросила она.
Ты на меня не обиделся? Толкнула я не со зла».
-Нет, нет. Это ты извини меня. Я лишнего наговорил.
Конечно, про нас с тобой глупо я пошутил.
А уезжаем мы утром. Придёшь меня провожать?
-С утра в другую деревню меня посылает мать.
Но ты про деревню нашу, смотри, не забывай,
А летом на помощь деду, не поленись, приезжай.
Ну, что же, прощаться не будем. Она подняла глаза.
И что-то в них ярко блеснуло: то ли солнце, то ли слеза
-Конечно, настанет лето я снова к деду примчусь,
И мы увидимся снова. Чем хочешь тебе клянусь!
Всю ночь я не спал, ворочался. О новой встрече мечтал.
«Анюта, Анечка, Нюрочка!»- словно в бреду повторял.
Я, то смеялся, то плакал. Благо отец крепко спал.
Как будто нашёл я друга и навсегда потерял.
Летом рано светает и рано деревня встаёт,
Вот стайка доярок смешливая на первую дойку идёт.
Вдруг зазвенел колокольчик- пастух собирает коров,
На дальние тучные пастбища вести их уже готов.
А вот и дед наш проснулся, пошёл кормить своих птиц,
Шаркает стоптанными сапогами старый рубака-кавалерист.
Луч солнца в мой нос уткнулся. Я громко чихнул,
Укутался, перевернулся и, наконец-то, уснул.
В это же утро уехали. Мелькнули избы, дворы, поля,
Милая сердцу деревня! Родная моя земля!
Я думал: «Настанет лето и я возвращусь сюда».
Но больше сюда вернуться мне не пришлось никогда.
Сначала отец занедужил, потом расхворалась мать,
Тяжкое было время, куда уж там разъезжать.
Потом младший брат отцовский весточку нам прислал,
Что деда в город забрал он, а домик его продал
А время неумолимо летит и летит вперёд,
Слышал, снесли ту деревню, построили там завод.
А мне уже много времени снится один только сон,
Из давнего, светлого детства ко мне является он.
В беленьком сарафане навстречу девчонка идёт,
По пыльной дороге корову домой торопливо ведёт.
Идёт до черна загорелая и что-то тихонько поёт.
Смотрит глазами синими, бездонными, как небеса,
И что-то сверкает в них странное. Может это слеза?
Шепчет она с укором, качая льняной головой:
«Зачем не сдержал своё слово, не встретился ты со мной?»
Ах, Нюра! Анна Петровна! Где ты, в каком краю?
Любил ли тебя я? Не знаю. Но в сердце навек сохраню.