Наказание глава 2

Прошло три дня.  Человечек ехал в общественном транспорте. Его путь  лежал на север в мужской монастырь. В автобусе народу было не много, в основном люди среднего и старшего возраста. У одной молодой пары был ребёнок, девочка лет семи. Она сидела рядом с мамой, держала её за руку, и от волнения, часто задавала вопросы. Очевидно, для девочки, эта поездка была не простой, и её ждал первый жизненный экзамен, исповедь. Все держались тихо и как то достойно. Чтобы не так трясло, Андрей пересел, на свободное переднее кресло.  Дорога была ухабистой и петляла среди полей. Человечек безучастно, не замечая ни чего и ни кого, смотрел в боковое окно и тихо рассуждал сам с собою. - Они требуют от меня пищи и если не получают её, то начинают мучить. Эти бесы злобы,  осуждения,  гордыни и тщеславия,  вожделения,  пьянства и курения,  лицемерия и гнева. Сам виноват, запустил их, а выгнать не спешу. Достали они!                Подпрыгнув на кочке и удачно приземлившись, он продолжил бубнить.                - Надо дать им бой! А если лишить их пищи? Сами уйдут.  Вот вчера в среду, в день поста, была опять борьба. А началось всё с самого утра. Внутри поднялась буря. Пытался сдержаться от гнева, но был атакован помыслами. Взращивал их и строил планы отмщения. Мысли приходят разного содержания, иногда такие, что стыдно озвучить. Бесы пытаются меня смутить, разозлить, поссорить с близкими. Вносят сумятицу в самое сердце. Вот и этот в отражение такой же. Откинувшись на спинку сидения и  положив голову на подголовник, человечек закрыл глаза и попытался отвлечь себя от мрачных мыслей. Он вспомнил стих, что написал совсем недавно, за несколько дней, до всей этой истории…
Шли часы. Цель поездки приближалась, а с ней, и для каждого пассажира, приходило волнение, связанное со встречей и грядущими переменами. Мужской монастырь окружали сенокосные луга, а за ними стеною возвышался хвойный  лес. Воздух был чист и прозрачен, дышалось легко. Высокие белые стены обители, когда то надёжно защищали его насельников, а в нынешнее время, монастырь гостеприимно распахивал свои ворота и двери для гостей и паломников.  Всех встречал высокий монах. На вид ему было немногим старше средних лет. В чёрной рясе, подпоясанный узким пояском, он широко улыбался. Взлохмаченная коричневая борода украшала его худое лицо. В нём было, что то от старины, русской старины.                - Зовите меня монах Павел,- представился он.                Все подошли под его благословение. Андрей  стоял позади всех и с живым интересом рассматривал  всё, что его окружало. Внутри человечка щекотало, шипело, булькало и  кипело. В  его душе, что то происходило. Монах, благословив Андрея, ещё с минуту продолжал держать свою руку на его голове. Видно было что его, что-то смущало.                - Как имя? Спросил он.                - Андрей.                - Помолюсь за тебя,- тихо пообещал монах…
В центре обители возвышался величественный храм. Четыре луковичные маковки по краям и один большой купол в центре. Золотые кресты, тянувшиеся к небу, завершали архитектурный ансамбль церкви. В монастыре был один  паломнический корпус и маленький, отдельно стоящий домик. С правой стороны от храма, в глубине территории, стояло двухэтажное старинное здание, это был  настоятельский корпус, там же были кельи для братьев.  В плотную к стене монастыря, прилепилась столовая-трапезная, а рядом с нею складское помещение. Хотя территория монастыря была не большой, зелени было в достатке.  Небольшие поляны со скошенной травою и клумбы с цветами, вековые сосны и  огромная ель, что выросла до самого неба. Всё здесь было, как то уютно и строго и всё располагало к тишине и молитве.  День подходил к концу.  После службы народ направился в настоятельский корпус к старцу. Батюшка принимал у себя в кельи. Паломников, в этот день, было немного. В коридоре, перед комнатой старца, стояла тишина. Если кто и разговаривал, то старались говорить шёпотом, чтобы не мешать другим. В воздухе чувствовалось волнение и трепет. Что творилось в душе человечка, объяснить было не просто. Кроме его самого, как личности, внутри у него присутствовало,  что то ещё. То тёмное, что было теперь с наружи, пыталось задавить то светлое, что ещё оставалось в человечке.  И то светлое, что сохранилось у него внутри, отчаянно боролось с той страшной тёмной сущностью, что вылезла наружу. Но у светлого было преимущество, враг был на виду, скрыться ему было некуда, значит, и бороться с ним было проще.