Лишь за тем, что - бы выжил и сказал

Тянет кобыла старая – судьба
в повозке жизнь поношенную
Путь не близкий,  длиной  в строфу короткую
Отсмеялись праздники,  слезами отмыли   горе
А теперь собрали жизнь паскудную,   
в последнюю дорогу

А босиком идёт навстречу  время, на плече кукушка
И долгий дым  из запаха прокуренных ночей
А имя затерялось,   где – то  в мире позабытом
На ладан  всё равно дышало,  свисало за спиной
И  эти  места порвали паспорт на лоскут  справки
И умылись сны,
проснутся,    снова
уснуть,  да   уже с надеждой

Пусть  и первая жизнь, и уже последняя
Пусть ни та пыль на дороге, что  следам  открывает путь
Жаба,  на кочке травы,  гнездилась квакая
А семь вершин  аршины  резали,
семь раз  отмерев  глубину долгих лет
К  последним  первые  подходили загодя
Слова мусолили  в закрытом рту
До конца дошататься  слёзы в глазах  не обучены
Вытекли,  а соль досталась  разъедать  взгляд  хрусталю

Ставь  червоточина кровопусканию  паузу
Вечный вопрос, как быть – внеси в протокол
По протоколу,   все  здесь имеют  влияние на своё количество
По правде – не имеют совсем ничего
Дальняя  дорога,  как избавление
Рвёт каждый день  лужайку,  оставляя на месте цветы
Непозволительно  лить песню любви,  мимо идущего рядом
Он имеет право запомнить слова,  спеть той,  кого полюбил

Сеть паутины в молитве  чёрного настоящего
А прошлое…  как умели, так с ним и сводили концы
Ломала  печать повозка,  скрипя по дороге
Куда уезжали  те,  кого   не сберегли
А  царское  небо пустых обещаний  свисает на крючьях
На струнах  пять пальцев  в семи рваных звуках тоски
Сжимают одну ладонь, на которой железо сучье
Пристегнуло  ржаветь не ржавеющую судьбу

Тянет кобыла – разлука   жизнь в сторону воли
Звонок  прозвенел  лет невольных,  словно  запели колокола
Долго словами молчал рот,  пережёвывая пайку скудную
Лишь за тем, что – бы выжил поэт и сказал