Золотой век

    З О Л О Т О Й    В Е К
             ( л у б о к )
          1)  М А Р Т А

Чума в Европе пировала
И много жизней унесла,
И, погубив людей немало, -
Всем столько горя принесла...

Так девочка-простушка, Марта,
Лишилась мамы и отца,
По доброте душевной пастор
Её приветил у крыльца,
Когда участливо соседи
К нему сиротку привели , -
С его сынишкой эта "леди"
Играли вместе и росли...
И понемножечку учились,
И по хозяству хлопоча,
Они - похоже что - влюбились,
Так нежно кломпами стуча...
И добрый пастор, заприметив,
Что сын - неравнодушен к ней,
Решил, что никогда на свете
Он не допустит сложных дней...

Осуществляя эти думы,
А может - вместе их застал,
Он, основательно подумав,
Ей жениха тотчас сыскал...

Там шведский полк был на постое,
И крепость охранял, хоть плачь,
И был в то время непростое
В полку - единственный трубач!

Иоганн Крузе - парня звали,
И пастор - свадьбу закатил,
Которому храбрец вначале
Немалый выкуп заплатил...

Два дня влюблённые гуляли,
Покувыркались хорошо...
И дальше б свадьбу продолжали,
Да полк вдруг - снялся и ушёл!

Ведь в армиях - всё по приказу:
Ты нынче - здесь, а завтра - там...
Дошло до молодых - не сразу...
А он - Трубач! Тарам-там-там!

Полки рождаются и гибнут,
И создаются - для борьбы,
А он - Трубач, служитель Гимнов, -
Какое войско - без трубы!

С полком он - протрубил до Польши,
Да где-то там, вдали, пропал -
Таких людей - везде б побольше, -
Служил бы он, не ел, не спал!

А тут, прознав, в пустую крепость,
Как бы к невесте под венцом,
Судьба ещё одну нелепость
Свершает гордым "храбрецом":
Граф Шереметев, обещая
Войскам, чтоб попусту не ждать,
Мариенбург сей, зачищая, -
На разграбление отдать!

          *      *      *

Скачет всадник в Петербург:
- Гордый взят Мариенбург!
Отдан доблестным войскам -
На потеху молодцАм!

Дым, пожарища, разгул...
Смолкнул пушек гром и гул...
В наступившей тишине -
На войне как на войне:
Победил - герой вдвойне!

Пленных, выживших - в обоз,
Бабы, девки, как навоз,
Расхватали - под обоз...
А одна - не будь беспечным -
В белом платье подвенечном!

Хапнул юную брюнетку
Распалённый ездовой,
Ставит - высшую отметку,
Даром, что и рядовой!

Офицерам - свой каприз:
Ищут каждый - свой сюрприз!
Присмотрелись - кр-расота,
В белом платьице - мечта!
 Вот такую бы - и мне:
Тут же и сошлись в цене!

Вдруг навстречу - сам полковник,
Говорили, что покойник,
Значит - долго будет жить
И Отечеству служить!
Этот, словно сторожил, -
Глаз на девку положил,
Но недолго наслаждался -
Сам, по пьянке, проболтался
Про неё - пошла молва, -
Пленница, мол, такова,
Что в постели, так огонь,
Жарко дышит, как гармонь...
Только в нужное местечко
Приложи свою ладонь...

Позже Шереметев, граф,
Подарил ей свой аграф,
Но - недолго видел граф
Бриллиантовый аграф! -
Слух дошёл - до Алексашки:
- Мир не видывал милашки
Горячей, никто нигде,
Как у пленницы - везде...

Тут, как правая рука,
Самого Петра десница,
К графу в гости резво мчится
Из далёка-далека...
Увидал и обомлел, -
Тут же - старый долг припомнил,
Да поверх - ещё дополнил
И увёз, как и хотел,
Для своих высоких дел...

            *       *       *

Однако - шутки прочь:
Как новые дворяне,
Упрятал шведов дочь
За крепкими дверями...

Но все же, погодя,
Спустя почти два года,
С возочка выходя,
Вернувшись из похода,
Царь к другу привернул,
Нежданно, будто в гости, -
Чуть шею не свернул,
Выплёвывая кости:
Прислуживала им,
Дубовый стол лелея,
Та самая, двоим
Уже куда милее...

Не говоря - хочу,
Но, направляясь в спальню,
Велел нести свечу -
В свою опочивальню...
Не знаем, что к чему -
Да наше ль это дело?
Но, видимо, ему
Пришлось по вкусу тело...

Молчал, не говорил, -
Чуть страсти поостыли, -
Дукат ей подарил -
(Монеточки, простые...)
А что вы от него особого хотели?
Был по-солдатски груб
Он даже в этом деле...

Не сразу, срок минУл,
И вот опять, повторно,
Он снова заглянУл,
И Меньшиков, притворно,
Уже и сам, смекнув,
Умён был, вот не скрою,
Послал опять, икнув,
Светить царю свечою...

Как позже не чудил!
Потом - опять, и снова...
В карету посадил -
Не говоря ни слова,
С собой её увёз,
И, взявши на испуг,
В снега да злой мороз,
В Москву иль Петербург...

Преображенское - вот цель его поездки:
Сестра Наталья - ждёт их без повестки,
Отёсывать готова иноземку,
Как мэр Москвы, спустя века, подземку...
И надобно сказать, что преуспела, -
Сумела научить всему, чему хотела,
Учила языку и даже - обхожденью,
Чтоб братцу показать покраше наважденье...

     2).  Е  К  А  Т  Е  Р  И  Н  А

Чем самодержца привлекала?
Тем, что в дела его вникала,
В его высокие дела, -
И жизнь походную вела...
Делила тяготы и беды,
И проигрыши и победы,
Интриги, шашни - не вела, -
Себя достойною блюла,
А, суетясь вокруг стола, -
За баб и девок - не ругала,
И буйный нрав легко смиряла:
Когда его терзали взрывы,
Иль выходил вдруг из себя -
Она одна души порывы
Могла сдержать, его любя...

Главу его к себе в колени,
Влекла и гладила её,
И боли головы, как тени -
Спасались сами от неё!

Когда в очередном походе,
Попав с Петром в турецкий плен,
Когда - ни войска на подходе,
Ни крепостных высоких стен, -
Она легко, как будто выпук,
Броском рассерженной змеи,
Сама сняла с себя на выкуп -
Все украшения свои!

Петр оценил такую щедрость,
И смелость пленницы в бою,
Вознаградив - не за оседлость
Пдругу верную свою...
А за решительность и стойкость,
Да верность долгу и делам...
Но - не вместить в рассказе столько,
Ни разделить напополам...

В те годы не было разводов,
Десятков свадеб и мужей:
Немало ставили препонов
Им Патриархи, как межей...

Но всё-таки одна уловка
В ладонях царственных была,
И ею чрезвычайно ловко
Вершились царские дела:
Чтоб сократить царицам ширь, -
Их удаляли - в монастырь!

А вот и новая царица
В Руси готова воцариться!
Она-то - рядом, под рукой,
И ей - не надобен покой!

Тут муж её, Иоганн Крузе,
Служа у шведов верно он,
Был под Полтавою пленён -
И не спасла медаль на пузе...

И  Пётр в Москве Парад устроил,
Вернее - смотр пленённых войск,
И лично быть там удостоил,
Чтобы лепить из шведов воск...
И с куртизанкою своей
Стоял - смотрел проход "гостей"...

Вдруг Иоганн, жену приметив,
Забыв совсем о всём на свете,
В строю признался, не боясь, -
Кого сманил великий князь!
Кому она детей рожает,
Кому в постели угождает,
Живёт, короче, царь земной -
С его законною женой!

Петру - не скоро донесли,
Потом уж слухи принесли,
И виноват швед стал и в том,
Что пОдал жалобу, потом...

        П  И  С  Ь  М  О

Ведь они с сей Мартой Крузе -
Перед Господом - в союзе!
Заключён был этот брак -
По любви, не абы как...
Было ей семнадцать лет -
Время самое на свет
Собственных рожать детей
Без особенных страстей,
Но прожили - пару дней:
Он не мог забыть о ней, -
Он был - послан на войну,
Ей пришлось - пропасть в плену!
И теперь, в чужом краю -
Честь позорит и мою!

У подобного письма -
Жизнь печальная весьма:
Пётр, собравши в кукиш лапу,
Присудил его - к этапу!
Хорошо - не в каземат...
Швед - подарочку - не рад!
Десять лет в Сибири строгой
Он прожил, и душу Богу,
Простудившись, отложил...
Будто кто наворожил...

          *      *     * 


Царица-матушка Наталья
Московской милой старины
Во всём поклонница, мечтала
Бежать от ужасов войны,
Отречься от нововведений,
От новых дум и завладений -
Могла ль перенести на дух -
Болотный город Питерс бурх?

Подстать был и наследник ей -
Как мать, царевич Алексей...

              *     *     *
Екатерина ж, как смогла,
Столь плодовитою была:
Царю одиннадцать детей
Без колебаний и затей -
Судьбы всех баб не избежала -
Петру за годы нарожала,
Но мальчиков - ни одного
Не сохранилось у него,
А первенцев, Петра да Павла -
Безжалостная Смерть украла...

Хотя и был один "наследник",
То был царевич Алексей -
Обычный мамин привередник,
Но был на деле он, скорей, -
Наследник маменьки своей...

        *       *      *

Клоповник властный из бояр
В Москве устроили базар,
И разве только из проформ
Мешают свежести реформ?

Они верны своим устоям,
Как войско царское - постоям,
Когда, измотанные вдрызг
Жарою, пылью, влагой брызг,
Дорогами и бездорожьем,
Победами, пустопорожьем, -
Им выпадет попасть под кров,
Наесться вдоволь из котлов,
Просохнуть, отдохнуть, напиться,
И кто куда вконец свалиться...

Но войско б из таких бояр -
И впрямь напомнило б базар...
И вред для новизны  - не тронный,
Во всех их видел царь  огромный...

Пётр, чтобы проку получить -
Любил дубинкой поучить...

Ух, эта царская дубинка!
Всегда с Петром,
Всегда при нём,
Вот если б ныне чья-то спинка -
Горела царственным огнём!
Учёбы - вроде как и малость,
Но помнили, кому досталось...
Вот и царевич Алексей -
Не избежал "указки" сей, -
Не потянул, не избежал,
И за кордон почти сбежал,
А там - его втянули в смуту,
И здесь - напраслину взвели,
И трону - в трудную минуту -
Такое Дело возвели!

Работы выпало Сенату!
Концы с концами - не свести,
Какую подобрать лопату,
Чтоб оговоры разгрести...

Что, говорят, попишешь тут,
Но царский гнев - бывает крут:
В музее Тульском, буду краток, -
Я видел лапы отпечаток -
Какого пращурам рожна
Оставил он - из чугуна?...
Представь, каким бы тумачищем
Он "наградил" сим - Кулачищем!
Хотя размер ноги его -
Был очень скромен у него...

Но к делу приступил  - Закон, -
Пусть плох, пусть неуклюж, но всё же -
Он норовит не дать по роже,
А соблюсти статей резон...

Фортуна, видимо, устала, -
Наследника Петру - не стало,
И тот, не мешкая, возвёл
Императрицу на престол...

Да-да! Ту самую, что, Мартой
В Лифляндии своей звалась -
Роднёю здесь обзавелась,
В Россию многих поселила,
За рубежом - не обделила,
Душевно всем отозвалась,
Екатериной назвалась,
О муже - думать позабыла...
Как запряжённая кобыла...

Императрица-иностранка -
Уже совсем не лютеранка,
И в православье крещена,
В высокий сан возведена,
Была не Мартою давно -
Екатериной суждено,
А крёстным, надо ж, был у ней -
Сам цесаревич, Алексей...

Молва, не медля, доложила, -
Она, мол, руку приложила,
Чтоб дочек милых сохранить, -
Других, постылых, - устранить...
Теперь две дочери растут,
Как розы алые - цветут...
Под сенью Нового Завета -
Царевны Анна с Лизаветой...


И время, знать, переменилось, -
Сама - уже как подменилась,
Теперь - пришла её пора -
Уже - подальше от Петра,
Да ненароком - и влюбилась!
Не с той ноги, видать, с утра
С постели, то-есть - с ложа, встала, -
Красавца вскоре увидала:
Ах, если б знали вы, кого? -
Да сына Монса самого!

Вот ведь какая незадача:
Узнать повторно про семью,
Которая одну змею
Царю когда-то подпустила,
А та ему и изменила,
Чего он - очень не любил,
И хорошо - не погубил, -
Душа, должно, её простила,
Да и судьба, что как могла
Её доселе - берегла...

И надобно ж беде случиться:
Он ведь на ней - хотел жениться!

А тут опять - семейка эта,
И снова - честь его задета!

Пётр обо всём - узнал последним,
Как повелось среди мужей,
Как он тотчас поверил сплетням, -
Концерт - не для чужих ушей...
Но, сделав из того - мерзавца,
Изменника, схватив поднос,
Он тут же голову красавца
На блюде - сам ей преподнёс!

Трудны семейные разлады,
Когда - отброшены расклады
И планы - тают чередой...
Так в домне, полною рудой,
Кипит чугун, слетают маски,
И шлак - поверх, прочней замазки -
Вот-вот прорвёт глухой леток,
И хлынет - пламенный поток!

Ему покорно угождая,
Его насильно охлаждая, -
Кипит холодная вода,
Которой горе - не беда!

Там, на "Косой горе" бывая,
Я ревматизм лечил, бывало,
Проклятый детский ревматизм -
Расплата мне за "героизм" -
Катанье на пруду на льдинах
Весной, в Рогожинских низинах...

Вода, "горячка", как её
Другие кликали больные,
Стремилась в берега иные,
Сжимая ноги как в тисках
В целебных шлаковых песках...
Неслась сквозь жёлоб из бетона...
Похолоднее б, на полтона...

             *       *       *
Опять начну издалека:
Итак, наверное, немало -
Держать державу всю в руках,
И угодить, в конце, в опалу!    
В брильянтах, в модных париках!
А с ней в опале, как в обойме,
Как у реки у бурной в пойме,
В низине мокрой и сырой,
Вдруг очутились под горой -
Великий князь, клеврет Макаров,
И много разных прочих слуг,
Переживающих испуг,
Которых император старый
Прищучить было - недосуг!


Когда и трон не мил,
Когда Судьба - когтИтся,
Когда супруг постыл,
И издали косится...
Всё отобрать грозит,
А то и пахнет ссылкой,
А ты - в его руках,
А он - уже не пылкий...
Как бы за мышкой кот
Следит на мягких лапах,
И письмеца не шлёт...
Грозы озонный запах
Сгустился над дворцом -
Того гляди ударит...
Две дочки пред отцом -
Чем их-то он "одАрит"?!
Давно тоскует плоть,
Душа заткнута ватой, -
Не приведи Господь -
Быть в чём-то виноватой!
Притихли все окрест,
А дочки - жарче вара:
Они - в поре невест,
А тут - такая свара!
 
- В очередной наезд -
Проси отца к обеду:
Пади к его стопам,
Но одержи победу!
Винись, что было сил,
Слезами умывайся,
Моли, что было сил,
Пощады добивайся!

Всё так произошло,
Как доченьки хотели,
Уж коль на то пошло -
Любил на самом деле!
И ради их одних,
От вас и я не скрою, -
Отец там поутих,
Оттаяв вдруг душою...

        *      *      *
Пётр в страшном гневе преподнёс
Не только блюдо на прощанье, -
Он в жертву пламени принёс -
Екатерины Завещанье!
Которое и до того
Давно уж подписать просила,
И для сего кафтан его -
Не раз слезами оросила...

Но Пётр и слушать не желал,
Он не хотел о смерти думать,
Он даже мысль не допускал,
Чтоб мог когда-то занедужить...
Но раз за разом - то одно,
А то другое приходило...
Он прекратил глушить вино,
Мотался, время не теряя,
Стал подозрителен ко всем,
И, никому не доверяя,
Он разуверился совсем -
В аду сгорая вместо рая...

А тут некстати так простыл
В очередном своём походе,
Что тут же вьЯве ощутил,
Что та, с косою, на подходе...
Что Время - нет, не победить, -
Осознавал в бессилье это -
Пришла неволя уходить,
Давать Всевышнему ответы...

Какие, к бесу, доктора?
Чтобы продлить его мученья?
Он понимал - уже, пора...
Вот-вот наступит облегченье...
Томясь, он из последних сил -
Кивнул, и, кажется, всё понял,
И сам, как будто всех простив,
Перо вдруг над бумагой пОднял...

Всё в мире - бренно и старо:
Как будто тяжесть неземная -
Дрожит гусиное перо,
Бумагу прочную сминая...

И Пётр России начертал,
В стремленьи обозначить долю,
Как враз - сметельно так устал, -
Что выпустил перо на волю...

И вот на гербовом листе
Вбежавшая Екатерина
Смогла прочесть два слова те,
Что он успел, упав в перины:

    "ОТДАТЬ ВСЁ..."

Так на высокой на волне,
Как корабли его - на сушу,
Он снова, будто на войне,
Вздохнул, и Богу отдал душу...

Людские толки - не по мне, -
Они всегда сродни орудью:
- Была, мол, с ним - наедине,
И придушить могла вполне
Подушкой, или пышной грудью...

      *     *     *

По версии другой -
Второй или подмётной, -
В последней ли тоске,
В агонии ли смертной,
На аспидной доске
Он написал рукой:
"Отдайте   всё..." -
Со слов любимой Анны,
И тут обрёл покой,
Где все мы - бездыханны...
И то ли сам не смог
Он ИМЯ дописать,
Иль кто ему помог, -
Кто сможет доказать?!




   3).   ЕКАТЕРИНА   ПЕРВАЯ

Не на бегу, не впопыхах, -
Задолго до худых известий,
Во властных царственных верхах -
Открыт Театр - военных действий...

Шесть претендентов на престол:
Лишь двое впишутся в картину -
Одни - чтоб внук на трон взошёл,
Другие - за Екатерину...
По старой дружбе за неё,
По сути - за себя, родного,
Сам Меншиков сказал своё,
Не слушая кого другого:

- Перечить нАчали? Тогда
Вгляните за окно, канальи, -
Вы - устарели, господа,
Вы - безнадёжно опоздали!

Так начинался новый век,
Век непростой, без поворотов,
Где роль играет - человек, -
Гвардейский век переворотов!

А вот - и гвардия! Ур-р-ра!
- За матушку Екатерину!
И двери отворять - пора,
Пора "чесать" кому-то спину...

          *     *     *

А эта часть - не так обширна:
В Историю вошли, смеясь, -
Екатерина - это ширма,
За ширмою - Великий Князь...
Князь Меншиков - рулил Советом,
Совет - Россиею рулил,
Екатерину же при этом -
Никто особо не томил...
Её винившие бояре,
Во всём винили и Петра,
Что Русь напрасно пробоярил,
Европа - слишком уж хитра,
А тут, как будто под сурдинку,
Вновь, завели привычный вой,
Что на Престол - простолюдинку,
Возвёл, хотя б уже - вдовой...

Но Меншиков, бразды сжимая,
Во всём осаживал гнедых,
Дворянству новому внимая,
Во всём поддерживая их...

           *       *       *

Петр - великий реформатор,
Пусть - не сдерживал страстей,
Он не знал других форматов,
Кроме собственных затей...
Прорубив окно в Европу, -
Он Россию осветил,
Тех, кто к лавке клеил попу,
Тех дубинкой просветил...

С Катериною - сложней:
Много слышано о ней,
Что добившаяся трона -
Не по ней пришлась корона,
И Россия - не по ней, -
Чем добавилась полней?
Нет, пожалуй что - пьяней...

           *      *     *

Век иностранок возле трона -
Не нам судить, хорош иль плох,
Когда Россию и Корону
Хранил, по-видимому, Бог...
Мы с вами - в мире скоростей,
И трудно нА слово поверить,
Когда ныряем в мир страстей
В попытках - на себя примерить,
Ухмылку скептика стереть,
Неверующих - образумить,
Кого-то - и предостеречь,
Иного - может, надоумить...
Один - пусть в чём-то изощрён,
Другой - тот вечный потребитель,
Но каждый - любящий родитель, -
Стоит горой за чада он!
Не может быть - наоборот,
И в нас самих - такая сила,
Хотя наш доблестный народ -
Всегда кривая вывозила!

"Лубок" сей - вроде как клубок,
Когда за ниточку потянешь -
Немало нового узнаешь,
Как в русской сказке "Колобок"...

А говоря про "Бабий век",
"Век золотой" и век любовный, -
Живёт страстями человек
И шьёт свой саван баснословный...

Хотя со стороны - мораль
Везде совсем не идеальна,
Но превращать всё в пастораль -
Теперь - и вовсе нереально...

                *    *    *       

           З О Л О Т Й   В Е К

              (продолжение)

Как хорошо - дожить до склона лет,
Чтоб на столах - полезно что полезло,
И - ничего не знать про диабет
И про другие жуткие болезни...

Махнуть рукой на сон и на режим
В погоне за чредою удовольствий,
И думать, что уж мы-то - избежим
Расплаты за излишки продовольствий...

До гроба - доведут одни балы,
Да разные по смыслу - ассамблеи,
Их пышность, да обильные столы,
А лучше бы - тенистые аллеи...

Ах, вот опять - дают такой салют!
Попробуй, удержись тут мелким бесом,
Когда под маской - тут же узнают,
Довольствусь и талией и весом!

И лень, и невоздержанность во всём,
Сам воздух Петербургского розлива,
Нас заставляет думать и о том,
Что вряд ли ей жилось уж так счастливо...

Одышка и болезней череда,
Амуры, слишком тёплые перины, -
Пресечь способны раз и навсегда
Недолгий век - самой Екатерины...

Ни доченьки, ни даже доктора,
Ни даже иноземные светила -
Не скажут ей - давно пришла пора,
В которой - ничего уже не мило...

Два года трон, по сути, пустовал,
И Меншиков - способствовал распаду,
Притом попутно сам интриговал,
И не было с ним - никакого сладу...
Но дочерей и Карла - ввёл в Совет,
И, Тайный, тот работал поначалу,
Но вынудил покинуть их в ответ,
Как только Государыни - не стало...

По сути - заграбастал нагло власть,
И, захватив предельные высоты,
Он, продолжая властвовать и красть, -
Лепил себе - не восковые соты..

Князь Меншиков - играл свою игру,
Как шахматист, обдумывая хОды,
Как женщина - не отстаёт от моды,
Так он копает лисию нору...
Плутовка, та всегда настороже,
Всегда в охоте, и на месте - зубы,
Да только б не остаться в неглиже, -
Не стать воротником для чьей-то шубы...

Да, он способен был - служить Петру,
Хотя всегда - урвать себе старался,
Не раз за это - тоже нарывался,
Но не бросал никак свою игру...

Людьми манипулировать любил,
И хитро, как паук, сам плёл интриги,
И даже в ссылке - это не забыл,
Но жаль - не сочинил про это книги...

Но пожалеть его я не готов, -
Он для себя впоследствии старался,
Как в детстве был - разносчик пирогов,
Так им, по сути , - в старости остался!

Был жаден, хоть хронически богат,
Но этот грех, он так ли неподсудный?
Был поначалу - бравый, как солдат,
Солдат Петра, такой же безрассудный!

И мне его - ни чуточки не жаль,
Когда его, впоследствии, - турнули,
И Пётр Второй, тогда подросток-Царь,
Вдруг пожалел ему - свинцовой пули...

И поделом, до нитки обобрав,
В Берёзово отправил по этапу,
И бриллианты с пуговиц содрав
С камзола - погрозил ещё Сатрапу!

С Царями - шутки плохи, говорят,
И иногда - кончаются печально,
Но каждый - сам бывает виноват
В своей беде: так было изначально...

           *      *      *

Преступникам - не жалко жертв своих, -
Наоборот, кому устроит пакость,
Он начинает ненавидеть - их,
Как будто виноваты те за гадость...

Молва - она бывает и права:
Ведь говорят, что было - Завещанье,
Где Пётр оставил Трон, а не дрова -
Любимой, умной, милой дочке Анне...

Но Меншиков с Макаровым вдвоём, -
Священной Воле - не придали ходу,
А - прЕдали в стремлении своём -
Мутить и дальше в свою пользу воду...

Но некому дознаться и судить,
Ведь в их руках теперь бразды правленья,
А кто теперь докажет? Как рядить,
Когда в камине - вспыхнули поленья?

Макаров - при Петре был секретарь,
И вхож во все интриги или тайны,
Он - тоже из простых, как было встарь,
И с Меншиковым - в дружбе непрестанной...

Как руки тут свои не приложить?
Историю - поставить на колени!
Дружили вы - и продолжай дружить, -
Но для чего вредить - Великой тени?!

Нет, всё-таки коль с детства чести нет,
А мерою ей служит лишь богатство, -
Им сладостен тяжёлый звон монет,
Оттуда же - и возникает рабство...

Преступность - это качества души,
И мыслями - я правды не разрушу:
А душу - ты глуши иль не глуши, -
Но всё равно - грязь вырвется наружу!

       ( Окончание Первого клубка )

                Мих. Гавр.
                16 мая 2020 г.