Покаяние

Сегодня ровно год, как я здесь по приглашению наших дорогих Людмилы и Вероники, а первой ласточкой или первым вестником был Михаил, насколько я помню. Не скрою, раздумывала и размышляла "залипать" ли мне в общей группе, быть бдительной и ответственной, как не пропускать ежедневное рецензирование? "Залипла", да настолько залипла, что невозможно представить, как было  прежде. Это что-то удивительно-поразительное, прекрасное, неповторимое и даже, я бы сказала, братское. Это, как рефлекс, как стук сердца, как любимая фарфоровая чашка кофе по утрам. Не хочется никого выделять, все стали фактически родными: и Михаил - наш мастер мистических перевоплощений, Машенька Козьмина - душа русская, наши Леночки: Разум и Рундквист- умницы, светлые головы, наш Ванечка, в которого тайно, заочно влюблена большая часть представительниц прекрасного пола нашего круга, и я в их числе, наша Танечка - наша совесть и сдержанность, наша Гулана - удивительная и непредсказуемая, наша Людмила Копылова - душа и мудрость нашего круга. Столько впечатлений, столько разнообразных судеб, не обсказать. Благодарю всех, кто на протяжении этого года был здесь со мной, поддерживал, умилялся, радовался, волновался, восхищался. Это дорогого стоит, каждый день окрашен в разные краски и задумка потрясающая: быть вместе-вместе быть. Низкий всем поклон. Пора браться за весла.

Сегодняшнее мое стихотворение из разряда тяжелых. Как я уже говорила 15 апреля - дата ухода моего папы. И эта дата посвящается ему. Это стихотворение я писала в воспоминаниях о том, как отец, защищавший свои врачебные права и права своих коллег попал под строгий выговор совершенно незаконно. Началась откровенная травля со стороны администрации. Суд позже признал выговор незаконным,права отца и его коллег были воставлены. Судебное решение пришло по почте спустя несколько дней после похорон отца. Права восстановлены, выговор снят, отца нет. И он уже никогда об этом не узнает.
Я против травли, любой травли, ибо, как говорится, а судьи кто???

У пропасти, по лезвию, по краю
От раза раз ступаем иногда,
Грехи свои в уме перебирая,
Да, каяться нам видно не судьба.
Глаза мы закрываем и боимся,
Что божьей кары нам не миновать,
Но почему тогда мы не стремимся,
Чуть милосердней и добрее стать?
Мы осуждаем, треплем, судим, травим:
«А судьи кто…?» - так хочется спросить.
Намеренно друг друга принижаем,
Лишь только бы себя не поносИть.
Друзья друг другу только понаслышке,
Фальшивим, лицемерим, лжем и льстим,
Крылова пресловутые мартышки
У зеркала зазорного стоим.
Мы те, в глазах которых брёвен сотни,
Но нет…, нам не признаться никогда,
Про всех мы знаем, даже и не спорьте,
Не знаем ничего лишь про себя.
Чисты всегда мы: словом, взглядом, делом.
Себя порочить, сроду не дадим!
Мы с нимбом, с ореолом белым
По небу по безгрешному летим!
Себе-то мы давно отвоевали 
Частицу незапятнанной земли,
А вас во лжи оковы заковали
Долой «доброжелателей» таких.
И разлетятся навсегда осколки…
Того, кто оступился иль солгал,
Того, кто пострадал от недомолвки
Иль слово покаянное не взял.
О, люди, мы не бесы и не твари,
И не стервятники вон с той большой горы –
А если ТАМ сегодня сплоховали –
Давайте же, останемся людьми.
Не нападать, камнями не бросаться,
Не осуждать, а научить прощать.
И человеку помогать -  не сдаться,
Чтоб он на помощь мог к себе позвать.