Главное

Было время - писал рассказы, в том числе и детские.
Хочу с Вами поделиться, пока этот "вирус" у нас происходит и мир немного "встал на паузу" - хоть есть время почитать и покопаться в своих архивах...

ИТАК....

рассказ 2004 года - "Главное".

Есть ли во тьме кромешной свет?
Если есть значит…
Я закрываю глаза и вспоминаю, как в самый первый и единственный раз она встала на цыпочки и сказала: - Можно я тебя почувствую? Мне очень интересна твоя форма.
Что я мог ответить? – Давай, разрешил я.
И она положила мне руки на голову, как-то тихонько, мне вдруг захотелось закрыть глаза. Я их закрыл и увидел маленькие шарики, от ее руки шел свет и этот свет был наполнен маленькими разноцветными шариками. Некоторые из них были прозрачными, а некоторые мутные, некоторые переливались маленькими жемчужинами и покачивались, словно на ветру, а потом неожиданно отпрыгивали. Я внезапно открыл глаза и посмотрел на нее. Она сказала дай еще, я не поняла пока главное.

* * *

Когда ее привели к нам в детский сад в самый первый раз я увидел девочку, которая стояла и держала за руку какую-то немолодую темнокожую женщину, та громко и эмоционально о чем-то говорила с хозяйкой детского сада. До меня донеслись обрывки фразы, сказанной этой негритянкой – ну и что? Она во всем остальном точно такая же, как и все. Просто постарайтесь не делать из этого проблему и не акцентировать свое внимание. Она это захотела сама.
Я, боясь, что меня заметят, как я подслушиваю побежал в общий зал и другим ребятам сообщил новость. Щас новенькая придет. Признаться, я не успел даже разглядеть ее лица.
Она вошла, как-то немного неуверенно, придерживаясь одной рукой за стену. Тут, немного постояв в нерешительности она обвела взором наш общий зал и вдруг всем улыбнулась. Она улыбнулась так, как будто из полутемного коридора вдруг показалось солнышко, она улыбнулась так, что даже соседский хулиган, которого я боялся как огня, Хатч притих и почему-то удержался от одной из своих дразнилок, которых у него был целый мешок. И этот мешок был всегда наготове. Но это мгновение прервала воспитательница мисс Эндрю, которая вошла и словно темной тучей закрыла солнышко. Она вошла и сказала – Дети — вот новая подружка – ее зовут Мари. Она пошла прямо к ребятам и сказала – мир Вам. Мы такого раньше никогда не слышали, это было не хай, не хэллоу, а именно мир Вам. Она это сказала и пошла в угол. До завтрака оставалось совсем немного времени, а у меня в голове крутился обрывок фразы – ну и что? Она во всем остальном точно такая же… Во всем остальном. Значит в чем-то она была не совсем такой, пока я думал об этом, наступил завтрак и все бы ничего если бы этот гадкий Хатч не обратил своего внимания на то, что она, то есть Мари перемазана кашей, и он затянул дразнилку. Я присмотрелся, действительно что-то было не так. И тут снова Хатч заорал - Да она слепая как мышь! И начал корчить ей в лицо самые препротивные рожи и в довершении всего он ее чудесную косу искупал в суповой тарелке из которой наливали всем овсянку. И тут началось – Грязнуля – иди помойся. Хрюшка.
Девочка заплакала вскочила и побежала не разбирая дороги, а все дети ее окружили и начали толкать. Она не могла вырваться из этого круга, наконец вырвалась, но тут Хатч сделал ей подножку, и она упала и закричала во весь голос. Я сорвался и полетел на Хатча, который был на добрую голову выше меня и сильнее и стал его колотить как умел. Мы с ним сцепились и повалились на пол. На шум и крики прибежала испуганная воспитательница и хозяйка детского сада. Нас разняли и лишили компота, а хозяйка узнав в чем дело сказала – Я говорила этой мэм, что ее нельзя к нормальным детям, я говорила, что обязательно будет конфликт. Неполноценные дети должны быть вместе с себе подобными. Я не знаю, что во мне сработало, сердце щелкнуло, и я вскочил мне вдруг стало так обидно, мне хотелось побить и воспитательницу и Хатча и хозяйку детского сада. Но вместо этого я подошел к плачущей девочке взял ее за руку и сказал – Пойдем умоемся. Если честно я сам от себя от себя этого не ожидал ребята расступились давая нам дорогу, и мы пошли. Я с набитым синяком, она в слезах и вся в овсяной каше. Я ей помог умыться и привел в порядок себя, мы ничего друг другу не говорили. Она просто положила свою руку в мою руку и пошла со мной. Только после того как мы умылись я осторожно посмотрел в ее сторону. Я захотел сказать. Посмотри на щеке возле уха каша, ты что не видишь, и вовремя осекся. И вместо этого своей рукой стер эту кашу. Она сказала благодарю сэр. Какой я сэр. Я мальчик. Она сказала нет, благодарю Вас сэр рыцарь. Я подумал, ну пусть будет так. Я решился и спросил ее. – А ты правда, ну, - я замялся, - ничегошеньки не видишь?
Она ответила очень странно.
- Вижу, но только главное.
Я кивнул, типа понял, а потом спросил: - а что главное?
- Как что? - она удивилась, - солнце, Конечно, и любовь.
- а меня ты видишь? Что я сейчас делаю, - спросил я и протянул руку вверх.
- Ты? Тебя? – Да! – радостно сказала она, - ты помогаешь мне сойти с лошади, сам весь в белом в сверкающих латах с огромным мечем, и мы идем вверх по лестнице к трону.
Ну, я сказал, - это враки.
Совсем нет – сказала она, ничуть не обидевшись, придет время поймешь.
А как ты видишь меня? – опять продолжил я ее пытать.
И тут она сказала – можно я тебя почувствую, мне очень интересна твоя форма. Потом она положила мне руки на голову и наполнила все вокруг яркими шариками. Я отпрянул и снова разрешил положить руки. Потом она накрыла мне лицо, немного задержалась на моих ушах и положила руки на плечи. Меня било словно мелкими разрядами электрического тока.
- Что это? – спросил я
- Это свет, это время это все.
- а главное?
- Да я боялась, что нет, но главное есть, но до него нужно дойти слышишь?
Она сказала: главное у тебя есть, я вижу это. После тридцати трех выйдешь на дорогу и пойдешь прямо к дому.
Конечно я тогда ничего не понял.
Помотало меня прилично, был и челноком и переводчиком и архитектором, и строителем и банкиром, и нищим, и в тюрьме побывал, и на великосветских приемах с президентом пил шампанское. Спивался, и в психушке лежал. И иногда вспоминал о ней, а вот в последнее время все чаще и чаще во мне звучит ее голос – вижу в тебе есть - главное!
Я тебя помню, помню твои детские пальчики и понимаю, что в самой кромешной тьме может гореть самый яркий свет – если есть главное. А что главное?
Как что – солнце, конечно, и любовь!

P.S. Через 30 лет я стал ее мужем, а она моей женой.
В 33 я потерял все, дошел до дна и оттолкнулся, увидев свет и вместе с ней, пошел к свету, только туда. Она стала видеть как все - Благодарю!

Да и ещё вот о страхе – я всегда боялся её НЕ встретить....это ГЛАВНОЕ…