Как Хо Ши мыслил то, о чём не догадывался

       В отличие от Зенона Хо Ши не догадывался, что мыслил хорошо и насколько хорошо.
       Зенон же не догадывался, что мыслил плохо и насколько плохо.

       И, кажется, мы частенько следуем по их стопам. Порой мы стесняемся своего хорошего мышления, и избираем дурное – нам не хватает отношения к нашему отношения или бытия, проще говоря.

       По поводу Хо Ши иногда спрашивают: если бесконечное не имеет пределов, а всё существующее всегда имеет свой предел или определено, то значит, бесконечное не существует?
       Да, согласно Хо Ши - то, что не имеет пределов не может существовать. Но кто нам сказал, что то, что мы принимаем за бесконечное и есть истинная бесконечность?
       Космос древних греков был конечным определённым телом и как раз в силу этого характера был подлинно бесконечен. Настоящая бесконечность – это определённая бесконечность.
       Так и Плотин говорил, что истинное Единое выше существующего и не существующего, эти две противоположности только выделяются из него потом и собственно то, что мы называем бесконечностью - есть лишь некое ничто, обрамляющее наше существование.
       Современный ум называет бесконечностью то Ничто, которое от него постоянно убегает и ускользает, будучи границей всякого нечто. Современный ум видит в этом тайну, хотя сам же и производит её впереди себя, как движущую отрицательную силу своего мышления и бытия.
       Мы смотрим в Ничто и оно нас завораживает, но так как мы не догадываемся куда мы смотрим, и не знаем, что смотрим в Ничто, мы ищем в нём Нечто.

       Так что, Хо Ши первый, или один из первых, благодаря мышлению, натолкнулся на то, что мы смотрим в не существующее.
     Но если бы мы ещё при этом догадались, насколько опасна эта игра – мы бы ужаснулись!
     Ведь именно Парменид, тот самый, которого «защищал» Зенон, и именно об этом пути говорил: а туда человек не ходи – потому что путь безвидный. Слепой путь, путь тупика, бесплодный. Путь пустыни. Не надо познавать «Не Бытие» - всё, что мы о нём можем сказать – это, что его нет.

     Но ведь Ничто – бесконечно?
     Но ведь и ваша рука, ваше слово, лист на дереве, электрон в атоме, дыхание, самый малейший чих – бесконечны? Начните их изучать, и вы провалитесь в бесконечный мир, несмотря на всю их определённость – или благодаря ей???
Предел позволяет превратить путь безвидный в путь видный – видный каждому – созерцай, мысли…  И на этом видном пути, если мы отвратились от безвидного, по Пармениду нас подстерегает ещё лишь одна опасность – так называемая «докса» или двусмысленное представление – не продуманное раздвоение мира, берущее нас в заложники. Ну, например, взявшее в заложники Зенона – по иронии «хотящего» помочь учителю, предостерегающему об опасности «быть о двух головах».
     Три пути познания Парменида очерчены предельно ясно, да только вот осуществлять правильный путь – путь истины, никак нам не в мочь. И, как добавил бы Сократ, не в последнюю очередь потому, что все мы считаем, что там уже находимся – на пути истины, а вот ошибается кто-то другой, не мы. Определённая бесконечность и учёное незнание – слишком сложное искусство, совращающее своими искусами «недозрелых». Путь истины «мережится» в их глазах и принимает облик иного пути.

      В крайнем случае, пока Зенон делит своё пространство Ничто, Хо Ши предупреждает, что его не существует, а это – разные позиции. Какая из них ближе Пармениду догадаться нетрудно, как бы и сколько бы ни обманывал себя сам Зенон. А может быть, он, как игрушка злого гения, стал для истории наглядным пособием того, что такое «путь безвидный»? В таком роде, если его верно назвать – назвать его тем, что он есть, он также послужил бы, пусть и негативно, свершению истины. Но вы же сами видите, какая трудная проблема, верно назвать Зенона – тем, кто он есть.

      Математики сегодня забавляются тем, что бесконечный числовой ряд равен бесконечному числовому ряду одних только чётных чисел, что одна бесконечность равна другой, хотя одна из них меньше, – забавляются и забавляют других – пространство Ничто позволяет им такие фокусы, и многие, многие другие, но всё на тот же самый манер. Как говорится, в пространстве Ничто все кошки серы и равны, даже если какая-то из них – белая. В этом своём, на всё согласном убежище – в этом, абсолютно податливом Ничто, как называл его Плотин, они находят Зенона как верного себе компаньона. Но быть верным в двух смыслах нельзя и значит, путь истины не может найти себе в лице Зенона верного компаньона.