Рассказ моей мамы. 1941 год

 Война пришла в наш город в конце лета.;В августе мы почувствовали её холодное дыхание.Хотя было жарко как никогда.
   22 июня, в воскресенье,  у нас намечался праздник. Приехал мой двоюродный брат Витя из Москвы. Он закончил реальное училище с отличием и перед дальнейшим
поступлением имел отпуск домой.По этому поводу бабушка затеяла пироги.
   Когда я зашла к ним, то увидела серьёзные лица взрослых. А папа сказал, сегодня в 12.15 будет передано важное сообщение.
  Война!!! Председатель Совнаркома В. М. Молотов сообщил о нападении нацистской Германии.
Плакали женщины. Рыдали ребятишки, неуспокоенные
мамами. На улице всё как будто замерло…
   А дальше жизнь пошла своим чередом.Только не было весёлых разговоров, не слышно песен, Взрослые почему то грустные. Мне тогда было 9 лет.
  Витю срочно отозвали в Москву. А потом я узнала, их 17- летних выпускников отправили рыть траншеи для ,предполагаемой. защиты столицы нашей
родины.
   Папа наш был заведующий сапожной мастерской в лётной части, поэтому его на войну не взяли, а дали бронь.Его мы
почти не видели. (Только в 1942 году он смог уйти добровольцем на фронт и пропал безвести под Ленинградом)
    В конце июля к нам заехал на побывку
Витя. Он был уже е тем мальчиком, приезжавшим месяц назад. В шинели  побритый, но также шутил и улыбался. «Нас перебрасывают подо Ржев…»
   Это теперь уже стало известно, какая мясорубка была подо Ржевом. А тогда мы отправляли Витю и надеялись, что ещё
увидемся. Ведь Ржев недалеко, каких-то 80 километров...
   В то утро августа папа нас рано
поднял и сказал, что надо собираться и ехать в деревню к его сестре, которая когда то вышла замуж за деревенского вдовца и жила там с его детьми и их общей
дочкой.
   Но, не успели мы собраться,как на улице послышалось  монотонное гудение .Звук усиливался и его стали дополнять сирены.
   Мы -папа мама, старший и младший братья, и я побежали в конец огорода. Там было убежище, на случай бомбёжки. Выкопана щель  1,5 метра глубиной, покрытая
досками и фанерой . Просидели мы там около получаса. А на улице творилось что-то невообразимое. И вой, и взрывы, и свист. Мой маленький братик плакал непереставая.
   Когда всё прекратилось, мы стали
потихоньку выходить из убежища. Улицу я не узнала.
Полыхал пожар, кое-где уже виднелись остовы труб. Жар стоял нестерпимый.
Огородами мы стали пробираться к окраинам. Где-то бесновались собаки, не дождавшиеся своих хозяев.
Одну, соседскую папа успел снять с привязи. Когда мы бежали к лесу, то я увидела снова самолёты. Они цепью летели низко над землёй. Нас  не тронули,
впереди была лакомая добыча. Мне казалось, что я видела улыбающийся оскал фашиста. А может это было детское воображение.
 У леса, папа с нами попрощался, и побежал в город. А война продолжалась. Впереди было мого горя…
Витя пропал безвести.Никаких докуметов моя тётя на него не получила. Муж её вернулся с войны, но с нарушенной психикой. Вся пенсия его уходила на конфеты, которые он раздавал ребятшкам, покуда хватало денег.
   На папу пришёл листок о том, что он пропал безвести под Ленинградом. Остальные родственники пришли с войны, довоевав до победого конца.
    А я 13 лет в 1944 году пошла работать в Артель( мы шили одежду для фрота), где проработала до 1991 года.