То ли девица, то ли горлица

То ли девица, то ли горлица...
Эхом голос, да за околицей.
Может суженого, не ряженого
ждет, рубаху ему разглаживая,

что из белого света соткана,
из рассветных лучей, как локоны
ее прежние, золотистые,
и пьянящие, и игристые...

Как вишневый цвет белоснежная,
станет свадебною одеждою.
Коловратом в нее, орнаментом
заклинание вшито намертво.

Вышит ворот багряной ниткою,
что от лютого взгляда скрытая,
а тому, кому предназначена,
и оплакана и оплачена,

заговорена одиночеством,
предначертанная пророчеством
старца древнего - жива вечная...
Собирается дева к вечеру

на болото, где сгинул суженый...
Сумрак пасмурный и простуженый,
был в ту ночь, где русалки льдистые
смотрят жадно, чаруют истово...

Гладит... Ей рубель, как гармоника,
вместе с голосом - пентатоника,
и негаснущею надеждою -
песнь русальная обережная.

Ленты алые, очи синие,
косы длинные, словно в инее
в серебре воды отражаются,
зачерпнешь - как дым расплескаются,

словно годы, как брызги-капельки...
На болоте стоит, как цапелька -
в воды темные смотрит пристально,
очи синие в серый выстыли...

Песня. Вечное ожидание...
И рубахи в руках сияние...