На бульваре
Подавляя зевок, он смотрел в сторону моря,
мечтал когда-нибудь избавиться от рутины,
разорвать порочный круг, отмахнуться и с горя
выпить бутылку, другую, вызвать подругу давнюю,
позвонить начальнику, сказать ему пару ласковых,
и начать жизнь с нуля, как в детстве, славную,
или хотя бы перестать ходить в штанах рваных.
Он не был пьян, разве что только жизнью,
просто душа рвалась наружу, хотелось кричать
громко, сыграть армейскую, не быть лишним,
место своё найти в мире и, наконец, замолчать,
забыв про беспричинные обиды, скандалы,
которые за эти сорок с небольшим
успел накопить за пазухой. Хотя, лучше о скалы:
они не будут спрашивать, чем дорожил –
просто возьмут и примут таким, какой есть,
скажут спасибо, что хотя бы так жил,
не предавал закон, соблюдал кодекс чести,
который когда-то составил сам в туалете; любил,
пускай искренне всего однажды, зато себе не лгал,
признался сразу и себе, и ей, был счастлив.
Может, в истории этой смысла не так уж и много…
Кто-то скажет: «Набор букв без рифмы и слога»,
а кто-то заплачет навзрыд, узнав, безусловно,
в этой картине себя, совсем не святого.
Свидетельство о публикации №120051404116