ОТ ЧЕГО БОЛИТ ДУША ПОЭТА?
Мы давно знакомы с этим человеком: восторженым исуматошным в свои немалые годы. Кстати, то ли потому,что мужчины не бояться возраста, то ли потому, что иначе мы его не поймем, но Ювиналий Афанасьевич неоднократно подчеркивает факт долгого жизненного пути: многотрудного, насыщенного и не всегда прямого, как наша жизнь. Это и обращение к внуку, и молитва о будущих поколениях, и воспоминания о незапамятных временах русских печей…
При этом автор книги чувствует себя моложе многих молодых. Двести слов в минуту, сотни дел в один день, и вдруг, неожиданные вопросы о том «как оно там было-то – в Древней Греции?». Во всех карманах листики блокнотов, бумажечки, обрывки газет, на которых записаны строчки, а то и отдельные слова - будущие «нетленки»... Можно по разному относиться к произведениям.Краева, но то, что душа у него поэтическая – это точно.
Немало стихов в его творчестве – любовная лирика. Что вполне понятно. Женщина для всех поэтов во все времена, не исключение и Краев, была не только воплощением красоты, но и болью и радостью, отчаянием и надеждой. Всегда была как раз тем, что питает поэзию, как девы драконов.
Как пишет сам Ювиналий Афанасьевич: «Себя до нитки развенчал, чтоб ты одна владела строчкой». Конечно, лукавит! Лукавит как все мужчины! Лирических героинь в книге не одна и не две. Здесь есть и глубокое чувство на всю жизнь с рождением детей и воспитанием внуков, а есть и случайно мелькнувший локон, который оставил в душе поэта светлое восхищение. Есть строки пронизанные жаркой страстью, а есть платоническое до прозрачности любование героиней «Ни взглядом необмолвившись, ни словом». Но даже с лова о высоких чувствах у Ювиналия Краева могутпривести к философскому выводу. Думаю, логичность и законченность лирическихпроизведений - это одна из характеристик краевского стиля.
При этом, что удивительно для меня, любимый знак Краева –многоточие. Вот такая неоконченная определенность … И все же, в этой книге больше стихов гражданских. Автора помотало по жизни так, что родные могилы в тысячах километров друг от друга. Да и родня, слава Богу, живая и здоровая, нынче
у него не только по всему бывшему СССР разбросана,
но и страны Варшавского договора прихватывает.
Так что Ювиналий Афанасьевич заядлый путешественник,
а это,конечно, отражается в его строчках. Здесь и впечатление
от Домского собора в Риге, и рассказ о жизни деревни,
и выписки«Из таёжной тетради».
Интересна строчка, которая дала название первой главе книги
- «Время - производное от нас». Знаю, что для Ювиналия
Афанасьевича это не просто красивая фраза, это не попытка
перевернуть всё с ног на голову - это жизненная позиция:
мы создаем наше время, от нас зависит всё! Она - эта позиция,
как противовес нынешнему инфантильному большинству с их
девизом: «А что от меня зависит? Там уже все решили…»
От чего болит душа поэта? От того, что есть на нашей земле
сироты, от того, что рубят кедры, от того, что полыхают
военные конфликты. А раз душа болит, то и пишутся стихи.
Пишутся, чтобы прокричать, чтобы вразумить. Хотелось бы
верить, что мысль материальна, и добрые надежды из этой
книги воплотятсяв счастливый вечный мир.
Переплавить если б на перья
Всё железо от войн прошедших,
То нашлось бы одно, наверное,
И для Акта
О Мире Вечном!
Душа русскоих поэтов всегда тоскует о прекрасном.
Потому они и пишут – в поисках этого самого близкого и
родного, но такого ускользающего и недосягаемого
прекрасного.
Это третья книга Ювиналия Краева. Точно знаю, что не
последняя.
Удачи тебе, земляк.
Член Союза российских писателей
Татьяна Лапинская (Т.И. Дубинина)
ДОМСКИЙ СОБОР
1.
С виду просто и строго собой
Темно-красного камня здание...
Мир Вам, Отче, Домский собор,
И духовное созидание.
Своды белые. Витражи —
Всё в пропорции, без излишеств,
Душ единство, полёт души
Здесь наличествует,
Наличествует...
За аккордом звучит аккорд —
Органист вершит чудодейство.
Мира, счастья тебе, собор,
И покоя,
и благоденствия.
2.
Мастер твой был с другими не схож:
Лести чужд был
И чужд был чванства,
Потому-то вандала нож
Не сгубил твоего убранства.
Но под куполом храма пространство,
Как без музыки сердце - пусто;
Поверяют души акустику
Гаммы солнечные органа.
Глухоту одолев и страх,
К нам ворвалась
аккордом мужества,
Сквозь столетия,
ваша музыка,
Маг органа,
Маэстро Бах.
3.
О прекрасном тоскует душа...
Как тоскует по саженцам пустошь...
Вечных красок твоим витражам,
Совершенной тебе акустики.
Чтоб твои проступали черты
В нас, грядущего на пороге,
Дай нам, Отче,
твоей простоты,
Твоего совершенства
и строгости.
Новой эры стоим у дверей,
Дай подумать нам,
площадь Домская,
На ладонях брусчатки твоей,
У истории
на ладонях.
Всё ли так, как мечталось вам,
Мастерам,
подмастерьям безызвестным,
Вам, вошедшим в собор и в орган
Ваших дум
колыбельною песней?
Нескончаем к тебе прибой
Любознательнейших туристов...
Мира, счастья тебе, Собор,
И любви нашей искренней, чистой…
МЕЧТА… 2015 ГОДА
Бери шинель, пошли домой...
Б. Окуджава
1.
Ну, кажется, покончено с войной
Пока что, покурите, Марс, Юпитер…
А, вы ребятки, сядьте отдохните:
Запахло на планете тишиной.
Запахло на планете тишиной...
Повеяло сладчайшим ароматом.
Забросьте, хлопцы, «Грады», автоматы,
Покончено с войной,
м«пошли домой».
Да, кажется, покончено с войной,
Локальной, хочется надеяться, поместной,
Сияет горизонт голубизной,
Грозивший
Катастрофою Вселенской.
2.
Теперь нам в мире жить,
детей рожать,
Почтить погибших
И о предках вспомнить,
Что отвели от края преисподней…
(Всевышний дал её нам избежать).
Да, предстоит нелёгкий, долгий путь,
Извилистый, тернистый
К дружбе братней…
Но дай нам, Боже, курс не развернуть
Чтоб не вернуться к точке невозврата.
Уж, что греха таить, всё любим гнуть
Свою дугу, порой, до дней последних,
А вот через себя перешагнуть —
Величественней в мире
Нет Победы!
Хотя фуражку рано — набекрень,
Поля заросшие нас ждут, домов руины,
Но… я теперь к тебе — хоть через день:
Путём кратчайшим — через Украину.
БУДУЩЕЕ
Сыну моему,
первенцу Игорю
Человек двадцать первого века…
Малый с соской: бутуз и бука,
Пусть ты маленький человечек,
Но уже ты,
с Заглавной буквы.
Человек двадцать первого века
Тянет к взрослым доверчиво руки…
Средь безверья
Росток нашей веры,
Нашей радости, нашей муки.
ИЗ МОЛОДЫХ
1.
Звёзд, конечно, с неба не хватали,
Хоть и не досталось нам войны,
Но и мы свой опыт обретали
Средь борьбы, где мало тишины.
По ночам корпели над конспектами,
Завтра сопромат — последний бой,
Как патронташом боекомплекта
Шпорами затарены с тобой.
В наше время физиков и лириков:
Что ни день — очередей в плену,
А студенту — булочка с кефиром —
Всех столовок главное меню.
Как и вы, из молодых — да в ранние,
Шли, конечно, чаще в технари,
Урывали время на свидания,
Целовались-миловались до зари.
За едину ночку (и без транспорта!..)
Вёрст с десяток на своих двоих,
Пехом до станицы Ленинградской,
Чтоб увидеть девочек своих.
2.
— Эх, страда! — летит, летит початок —
Главный бог
царицы всех полей,
Курс студентов — парни и девчата –
Был комбайном первым
наших дней.
Но довольно нам пенять на время —
Повторится, и ещё не раз
к счастью или?..
Нет! Не к сожалению:
Время —
производное
от нас.
РАЗГОВОР С ХУДОЖНИКОМ
1.
— Ты прав, конечно, жизнь одна...
Не ты один… О, как мы слабы...
Всего себя отдать за блага —
не дорогая ли цена?...
Литье и формы... гипса груды...
К закату стрелки на часах...
Где твой этюдник,
где этюдник
с галерой в алых парусах?
Где тот неистребимый миг,
как жизни незабвенный снимок?...
Ужель ты досе не постиг
того, что жизнь неповторима?
Пускай она пока набросок
потомкам, дочке или сыну,
но в самом дальнем, синем-синем
нас будущее всё же спросит:
— Ты хорошо иль плохо жил,
лес подымал, руду ли плавил.
Но полотно своё оставил?
Но в спешке кисть не обронил?
2.
Вот акварель… Луны весло
на воду брошено: их двое,
да звёзды — стражи их покоя —
здесь творчество — не ремесло.
Бровей излом, плеча изгиб,
не полотно — хмельная брага...
Художник, ты уже погиб,
коль душу положил за благо.
...А за стеною шепот трав,
и радугу окликнул дождик…
Хоть слово вымолви,
художник,
Скажи: я в чем-то, может, прав?
3.
Было б сердцу тягостно и пусто,
Сердцу очищенье-изумление,
Только ты, высокое искусство,
От грехопадения спасение.
Градом иссечён, дождём исхлёстан
Колокольчик лета к свету рвётся,
Смертны мы эпох на перекрёстках,
Но душа
бессмертной остаётся.
ХАРАКТЕР
То тучи на небе, то ясно,
как твой характер записной,
с тобой нескучно,
моя властная,
но ох, не просто,
ангел мой…
Айда домой, айда домой...
ДУША НАИЗНАНКУ
1.
Дым коромыслом в рюмочной стоял,
В кафешке, что звалась по моде — «ЧАЙная»…
Мой собеседник тихо продолжал,
Как будто бы он душу очищал
Передо мною, собеседником случайным.
Как на духу всё: про судьбу и жизнь,
Взахлеб мне про семью, про дочку, сына,
Что дождались, что сохранили силы,
Любовь спасли, и дождались…
И дождались...
Подумалось, читалось - «Крым и Рым»
У этого мужчины за спиною...
Глаз синеву туманил
Едкий дым
Утрат и горя, и вины сыновей
— Свобода!
Чувств моих — не передать…
(Сам испытавший это — не осудит).
Запомнил я, наказывала мать:
— В печали-радости
Всегда будь ближе к людям.
Входя в их дом скажи:
— Мир, братья, вам!
Так повелось уж на Руси от веку —
Делить беду и радость пополам —
Не истинное ль счастье человека?
По-русски встретят, радостно, тепло,
Попотчуют вас, как родные братья
И станет на душе светлым-светло…
(Русь-матушка добром души богата).
Как мало счастья в дом твой приносил
Печалей больше, слёз и огорчений,
Прости, родная, я твой блудный сын,
Прошу тебя коленопреклоненно.
СЛУШАЕТСЯ ДЕЛО...
А были же
родными душами...
Процесс...
Развод...
Взорвался он:
— Весь белый свет —
твоя отдушина,
моя же радость —
рюмки звон.
В высоковольтном напряжении —
двадцать четыре все часа —
твоих капризов продолжение
и беличьего колеса.
ЭХ, ЖИЗНЯ...
Давний наш сосед: дверь в двери,
Бывший клерк родного ЖЭКа,
Сколько помню — просто Женя —
Стал элитным человеком.
Раньше-то- ко всем с поклоном,
С задушевною беседой:
О рыбалке, об улове —
По-простому, по соседски.
А теперь по царски, властно,
Дорогим сверкнув железом,
Кинет мимоходом: «Здрасте»,
И бегом к дверям подъездным.
Умудрился же?! — За «зелень»
Душу дьяволу продать...
Эх, эпоха?!...
Мягко стелем...
Мягко стелем — жёстко спать.
САДОВОД
…Я видел, как он землю разминал…
Пред тем, когда уложит в насаждения,
Её он чувствовал, как женщину ласкал,
Комочек каждый между пальцев пропускал,
Чтоб силы ей придать деторождения.
Она песчинкой каждою её,
Как будто отзывалась:
— Верю, милый!
И наполнялась ласковою силой,
Цветам чтоб и кустам
дать Бытиё.
Я видел, как он саженцы садил,
Высаживал рядком кусты малины,
О чём-то молча с ними говорил,
Как будто таинство великое
творил
И воздавал Творцу
хвалу в молитве.
Я видел…
ГРУППА РИСКА
Или судьбина такова
С рожденья и до тризны:
Жизнь, что ни день — как тетива
И это — кредо жизни.
Там — наводнение, там — пожар,
Там в речке тонут дети,
Такая служба: млад и стар
Спасенья ждут от смерти.
Душа у них о всех болит,
О дальних, как о близких:
Такая служба, брат пиит,
Ты тоже в группе риска.
У каждого своя судьба,
(Другой живёт — не пискнув),
А я гружу всё на себя
По списку группы риска.
ОДИНОЧЕСТВО
Знать не знаю, как мне по отчеству
Называть его, как величать,
Только прелестей всех одиночества
Лет с пяти мне пришлось познать.
О каких детсадах и прочее
В лихолетие было мечтать,
Одиночество, Ваше Высочество,
Мне пришлось
Вашим пасынком стать.
День, бывало, в неделю тянется,
И сестрёнке пора уж спать,
Спать нельзя самому — вдруг появятся
На пороге отец и мать.
Ног не чуя, придут усталые:
У станка-то постой-ка полдня,
С пятилетнего, хоть и малого
Спрос по дому опять — с меня.
И поныне до смерти не хочется
Дома быть, хоть убей, одному —
Одиночество, Ваше Высочество,
Уж простите, я Вас не приму.
Не богато живём и простенько,
И не жалко дверных петель —
Двери настежь — входите, гостеньки:
День — не день,
жизнь — не жизнь
Без друзей.
ПЕЧАЛЬ МОЯ...
В этот день была б ты именинницей,
в день рожденья внука моего,
и звалась бы папиной любимицей —
все б любили. Все до одного.
Белым цветом
вся земля оденется,
по округе: скверы и сады,
Я ищу тебя, моя любимица,
Среди трав, деревьев —
где же ты?..
На ветвях каких, в каком соцветии,
в песенно-вишнёвом ли цвету,
ты, печаль моя,
в каком созвездии?
На какую мне смотреть звезду?
Что же мы наделали, любимая?...
Я спрошу себя, спрошу зарю,
чуда белолицего — любимицы
мы лишили
землю и семью.
Ты на мать была б лицом
похожая,
Мягкостью и ласкою — в меня...
В каждой встречной девочке,
прохожей,
я ищу тебя, ищу себя...
***
Под сводом храма —
Души полет,
Зажили раны —
душа цветет…
Под неба сводом
Разрушен плен,
Душа свободна —
восстань с колен.
ХИМЕРА
— Ну, что ты с совестью своей,
Как дурень с торбой,
Всё носишься, какого, брат, рожна?
Живи, как все — не то себя угробишь,
Кому и где сейчас она нужна?
И днём с огнём сейчас её не сыщешь,
А жизнь одна, дружище, да… одна,
Мне говорил однажды, в прошлом сыщик,
А он, поверь мне, жизнь познал до дна.
Да… Днём с огнём… Сейчас ей не житуха:
Казалось бы, на нет низведена,
Но в тайниках души
И — не одной, братуха,
Она жива,
живёт и жить должна.
Да, да… Браток, согласен, к сожалению,
Сейчас она не стоит ни гроша,
Но… Там, внутри…
Вдруг, на костер сожжения
Восходит за неё — твоя душа.
НЕ КО ДВОРУ
Ну как вас после этого назвать?..
За матушкой послать или за «Клинским»,
Всех на кормушках-креслах вас заклинило,
Ведь породила вас такая ж мать.
Добро б сказали: — Нет на вас креста!
Так верите ж не только в хатха-йогу,
Ужель нечистый перешёл дорогу
И чёрною дырою — слепота.
По трезвой, а не в опийном бреду,
(Простительно бы тем — им свет в полушку):
Всем гамузом: – Ату его, ату,
В запой его,
По крайности — в психушку.
Не дикари какие — выбирай —
Как? По поняткам или по закону?..
Затюкаем или в петлю загоним
И… стройными рядами —
В светлый рай.
***
Легко тому,
Кто знает наперёд:
Откуда шёл он
И куда придет,
А мне б, дай Бог,
Всей жизнью обрести:
Начало — где
И где — конец пути.
***
Когда вас учат мудрости
с пеленок...
Что из тебя получится, ребенок?..
Чтоб в пять то лет
Такая прыть и стать!
Друго - то двадцать с лишним не познать,
Так где уж веку-то тебя догнать,
А, мать?
СТЕЗЯ
Жизнь проходит горько-перечной,
Что ни день — с чинушей бой,
Но не стану гуттаперчевым,
Как, ни бейся, ангел мой.
Понимаю, горько каешься
И раскаешься не раз,
Но сама себе признаешься:
Да, такие — на заказ.
Продадимся за полтину
Я и ты, и тот — другой —
Станет жизнь болотной тиною:
Ужели нет стези иной?..
ГУРУ
— Мой младший-то занялся физкультурой:
Нирвана, йога, фитнес, интернет,
То ли в бомжи готовится, то ль в гуру, —
Сосед со мной делился тет-а-тет.
— Не пьёт, не выражается, не курит,
Жену не бьёт, с детьми — милее нет,
Всем нашим бедам, знать, пришёл конец,
Вот только не работает, подлец…
— Сосед, не знаешь
Сколько платят гуру?..
ВСЁ СБУДЕТСЯ
1.
Да, эта женщина поплавала
И за морями побыла,
Красавицы-звезды со славою
Мечтала, чтобы жизнь цвела.
Хоть покрутила, помочалила,
Без жалости плутовка-жизнь.
Но красоты необычайной —
Осталась — мужики, держись!
Порхала легкокрылой бабочкой
На яркий свет, на аромат:
Тот — деловой, а этот — с бабочкой
В богему вхож, но староват.
Руки и сердца предложений,
Куда ни кинь — хоть отбавляй:
Не мачо тот, а тот — не гений
И годики не прут — гуляй!..
2.
Но день, порой, такой накатит,
Мяучь или волчицей вой,
Заря привидится закатом
И мысль одна грустней другой.
Теперь бы платьице венчальное
По датам свадьбы примерять,
А не с подругою-печалью
Бокал тоскою доливать.
Нет, Боже, упаси — не каешься
Ни наяву, ни в страшном сне —
Едина раза не признаешься
Сама себе, тем паче мне.
И правильно: долой отчаянье;
Еще придет твой светлый май:
— Эй, грусть-печаль, а ну — отчаливай,
А ну — отваливай давай!
Ещё придёт, моя хорошая,
В сиренях твой желанный май.
ПО ЖИВОМУ…
СПАСИБО СУДЬБЕ
А, ведь мог же и не родится…
Лишь, подумаю, как повезло:
Без меня б колосилась пшеница
И крутилось земли колесо.
И от радости, счастья такого,
Веришь? Кругом идёт голова,
Сколько, видишь, дано нам земного:
Всё вот это: песок и трава.
Всё вот это: в долинах тучных,
И на кручах заоблачных гор,
В гневе молний чёрные тучи,
Под лазурью небес — простор.
Ошибаюсь, быть может, не спорю,
(Может, видится только мне),
Но когда здесь и там —
столько горя,
Пусть придёт это к нам хоть во сне.
Ведь не вечны же войны, не вечны,
Все кончаются миром они,
Так зажжём все лампады и свечи:
Дай нам, Господи, тишины!
Но ведь мог и не родится...
ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
И всё пройти, и всё познать,
пока жива твоя жар-птица:
под злым норд-остом устоять,
под суховеем прокалиться.
Познать разлуки долгой
стынь
и встречи долгожданной
радугу,
печали омут перейти,
на берег к людям выйти
с радостью.
Вкусить от яблони побед
и от полыни поражений,
на суд людской
сквозь мрак и свет
взойти,
МИЛЛЕНИУМ
В тучах скрылась небесная синь...
Сердце болью в тревоге сжалось,
Люди, сверьте ваши часы:
До двухтысячного осталось…
Сколько зряшных потрачено сил
И каких мы людей потеряли...
Люди, сверьте по звёздам часы,
Как они свои жизни сверяли.
Не помогут Фемиды весы,
Не вернут их к родимому дому,
В ритме памяти
бьют метрономы:
Люди, сверьте по звёздам часы.
Пусть на разных живём поясах,
Разных верований, убеждений,
Но на звёздных нетленных часах,
Всем и каждому время едино.
Люди, сверьте ваши часы!
ИЗ ТАЁЖНОЙ ТЕТРАДИ
Попутчик мне сказал — охотовед:
— Распилов много, а посадок мало,
Ни сосенок, ни ёлок не осталось,
Так матушку тайгу
сведём на нет.
Вопросов и проблем всегда, как грязи,
В корысти и в жестокости погрязли —
Что ж, матушку страну
сведём на нет? —
Прощаясь уж, сказал охотовед:
— Распилов много, а посадок нет...
НОСТАЛЬГИЯ
От метро и электричек,
От проблем, что гнут в дугу,
Я в берёзовый девичник
Босым мальчиком вбегу.
Вы, берёзы белолицы,
Я ли парень вам не свой,
Помогите мне укрыться
От себя от самого.
От того, который рвётся
К бытудобствам городским,
Но поныне остается,
Сельским мальчиком босым.
И вопрос, как мир наш старый,
Помогите разрешить:
Как избы простые ставни
В небеса подголубить...
Вот в такое из мгновений
Из-за леса, лет иль туч
Золотым пером прозренья
Выпишет рассвета луч:
— Нет, селу я не безродный,
Хоть с рожденья — городской,
Зов деревни и свободы
Жжёт
немыслимой тоской.
ПЫТКА
Так и живу
тисками пыток стиснут,
От доказательств истины устав:
Дамоклов меч
непониманья
близких...
Где твой палач?
Кто пишет твой устав?...
СЫНОВНИЙ ДОЛГ
Дано нам на этой планете
Всё, чем живёт человек:
Небо, колосья, дети,
Вёсны в разливах рек.
Луг — по росе разбежаться,
Озеро — чтобы плыть,
Юность — чтобы влюбляться,
Зрелость — чтобы любить.
Нам дано на планете
В меру ночи и дня,
В меру тени и света,
Холода и огня.
В глубинах её и высотах
Как мать — всю себя отдаёт...
Ей же от нас
всего-то,
Чтоб
берегли её.
В радостях и тревогах
С тобой — до последних дней,
Ей же от нас
всего-то
Мира
среди сыновей.
SOS!!!
Хоть, вроде, и времени жалко
К тому же стихи — не проза
Но криком кричит социалка:
— Всех ценностей жизнь дороже!
— Всех ценностей жизнь дороже?
В ответе большой вопрос,
Так что же мы,
что же мы,
что же
Не слышим сигналов SOS ?!
ШАНС
Слышим мы все далеко не впервые:
«Братьям меньшим
Как до нас докричаться?
Дайте им шанс остаться живыми,
Дайте им шанс живыми остаться».
Гибнут они под колесами «КрАЗов»,
В соплах турбин на воде и на суше,
Гибнут от пули, гибнут от газа,
Гибнут от нашего с вами бездушия...
Стойте! Полшага всего-то до пропасти
И неминуемо в бездну падение;
Наша погибель —
в нашей жестокости,
И в милосердии —
наше спасение.
Авве! Земли и души пробуждение.
Веры росток и надежды в народе!
Есть ещё шанс
и есть ещё время —
Так образумься,
владыка природы.
ДОМ РЕБЁНКА
Был февраль жестоко морозен
В бурях снежных, и в ранних потемках...
Повстречались мы с жёсткою прозой
В этом городе в Доме ребёнка.
То буран за окном, то позёмка —
За вину неискупную — карой,
Как сейчас, смотрят в душу глазёнки:
Голубые, серые, карие...
Что, простите, им наши подарочки,
Игры самые интересные,
Им бы папочку, им бы мамочку,
Лучше б если обоих вместе.
Что, простите, им наша жалость,
Слёзы искренние, умильные,
Им, простите, хоть самую малость —
Имя собственное
и фамилию.
Кто позволил, чтоб в наше-то — мирное —
Кто-то звался б ещё безотцовщиной?
Не с того ль к нам все жёстче солнышко
Дорогие, родные, милые?
Из двоих вас, влюблённых, вина — чья?
Мы не знаем, и кто узнает?
Но за что же душа ребячья,
Незапятнанная, страдает?
ВЗРОСЛЫМ О ДЕТЯХ
1.
Смех ребячий всегда к удаче,
Словно дождик грибной к обеду.
Не могу, когда дети плачут,
Хоть от самой малой обиды.
Пусть не твой ребёнок в горячке,
Всё равно в груди полыхает,
Когда дети от горя плачут,
И трава на земле высыхает.
Замедляет свой бег планета,
Небо ливнями прорывает,
Когда плачут от горя дети,
Когда матери к небу взывают...
Но росисто, сиренево, любо
Расцветает земля вешним садом
И смеётся опять белозубо
С ребятнёю она безоглядно.
2.
Мамы, папы, зайдя в кабинеты,
Запишите одно предложение:
«Дети главное на планете,
Жизни нашей и нас продолжение!»
И в бегах за монетой звонкой
Не забудьте, родные, милые,
Что не стоят все блага мира
И единой слезинки ребёнка.
Не забудьте в скандалах, в ссорах
В душах наших тепла убывает,
Не бывает чужого горя
И чужого дитя не бывает.
— Хрупок мир наш,
мир очень зыбок. —
Аистёнок взывает с крыши:
— Солнце светит от наших улыбок,
От девчоночьих и мальчишьих.
***
Я вечный твой должник, земля,
Я твой должник до гроба —
Не ведала ладонь моя
Мозолей хлебороба...
Я лес валил, металл рубил,
Пел песни в полный голос,
К стыду вот только не взрастил
Единственного колоса.
К стыду вот только не поднял
И сотки пашни хлебной —
Простите вы за то меня,
Прости, земля и небо.
Одним, быть может, залечу
Открывшуюся рану,
Однажды в отпуск накачу
И... навсегда останусь.
***
«А чего я забыла на этих
выставках, когда есть инет…»
(Из услышанного в метро)
…Нет-нет,
искусство не умрёт
И не убить его инету...
Душа ликует и поёт,
Взгляну лишь на картину эту...
Как будто простенький сюжет:
Околица глухой деревни,
Но огнь берёз
Так сердце жжёт,
Так веселит его издревле!?...
То, что с пещеры в нас живёт
В поэме,
в полотне
иль в камне...
Коль живы мы — оно живёт,
Загинет если — вместе с нами,
Но живы мы…
МОЛИТВА
О, Боже, вразуми, как день прожить?...
Как в пропасть зла-обиды
Не сорваться,
Всевышний, как?...
Самим собой остаться,
Чтоб зло простить,
За подлость не отмстить…
О, Боже, вразуми…
***
Воздастся доброму,
да не зачтётся злому,
а жизнь одна,
одна, братуха, жизнь:
Одумайтесь, лишающие слова,
окститесь, убивающие мысль.
НА ГРАНИ
Будь тебе полтинник иль за тридцать,
близок полдень иль заката час,
борются в тебе плебей с патрицием,
насмерть бьются
денно-нощно в нас.
И дождемся ль мы её, победы,
над собою, друже,
над собой...
Будет ли он, этот бой,
последним?...
Всё зависит лишь от нас с тобой.
У братов за стенкой смертный бой
за отца, за мать
за край родной...
И за нас с тобой,
за нас с тобой…
В ТУПИКЕ
Внуку Дмитрию
В овчинку небо и земля? —
Не возгордись, сходи — покайся,
Не замыкайся на себя
И от людей не замыкайся.
Бессчётно нанесли обид?
Безмерно унесли здоровья?
Прости им,
встреть зарю с любовью
И всё тебе Господь простит.
НА РАТНОМ ПОЛЕ
И увидел я землю в разрезе
По болотам, лесам и пашням;
Сколько ржавого в ней железа,
Сколько воинов смертью павших…
Переплавить если б на перья,
Всё железо от войн прошедших,
То нашлось бы одно, наверное,
И для Акта
о Мире Вечном.
СТРАХ-БАТЮШКА,
ЛЕНЬ-МАТУШКА
К истине коварен путь:
буераки, кочки...
Мне бы, так бы как-нибудь,
мне бы как попроще.
Даже буду для того
я, как конь, стреножен,
лишь покоя б моего
кто не потревожил...
За свободу, за права
всем бы нам бороться...
Но... простите...
я за ва...,
я за вами, братцы.
ОРГАН
Т. Халиулину
О, чарующий голос органа,
Ко причастью зовущий нас...
Здесь не может быть поздно-рано,
как в молитве, вы — в самый раз.
Будь вы сердцем в скорбях-печалях:
там не ладится, тут нейдёт,
но с молитвою ко причастью
всяк со временем, даст Бог, придёт.
В храме каждый друг другу нужен:
сердце к сердцу, душа к душе,
не гнобимы, и не тревожны,
и к свободе готовы уже.
Вдаль уходят дела-заботы,
все печали — горою с плеч,
открываются здесь высоты,
от невзгод обещая сберечь.
Ты жестокое сердце смиряешь,
слёзы радости другу даришь,
храм души моей освящаешь,
от печалей и бед хранишь...
О, чарующий голос органа…
ЭХ-МА, БЫЛА БЫ ДЕНЕГ ТЬМА...
А чтоб успешным было дело,
Всем было б видно из окон,
Нам к малой каждой
Сметке денег,
Пришпилить бы большой закон.
И чтоб сопутствовать удаче:
Дорога будь там или клуб,
По контролёру — к каждой пачке,
Главбуха — к каждому рублю.
***
— Ждём последнего звонка! —
Возмущалась муха…
— Есть УК на паука!!!
(Но сказала глухо).
НУ, ЧТО ЖЕ... БЫЛО...
Из серии «В. Высоцкий»
Ну, здравствуйте, товарищ ветеран,
он не успел, позвольте, я отвечу,
да не зачтётся Вам, души обман:
во все века сердца доверье лечит.
Пришло, хоть с опозданьем, наконец,
достойное признание поэта,
восстал один он
«против мнений света»,
Но только не за лавровый венец.
Вседневных наших радостей и слёз
огромный воз он вёз
двужильный рикша,
какой монетой платим за провоз?
Затёртой честью,
совестью охрипшей.
Ещё услышим разного всего,
так извините, только строка обидит,
ужели кроме слабостей его
Вы ничего в нём не смогли увидеть?
Хоть многое - не слухи, не молва,
но он страну, простите, не порочил,
он времени ворочал жернова,
эпохи новой светлый день пророчил.
Да, на дворе, Володя, новый век,
эпохи новой бренды: рынок, кризис,
корысть всплывает,
тонет человек,
все те же корни - поменялись «измы».
Среди пещерной злобы и вранья
понятье чести
в тяжелейшей коме,
а жизнь, порой, «дешевше воробья»,
как тет-а-тет, сказал один знакомый.
Да, на дворе, Володя новый век...
Мы новые, и новая эпоха...
РЕКВИЕМ
«Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя...»
Джамбул Джабаев 1941-1944 г.
Голуби, смотри, всё выше, выше
Душу греют, будоражат кровь,
Воробьи чирикают на крыше -
Может это всё-таки любовь?..
Мы же в суете по белу свету
Гордецы, лукавые менялы,
Высшие созданья — человеки —
Уж ли мы
Её подрастеряли?
Голубь в небесах всё выше, выше...
А Любовь —
Она — подруга птицы
От забот — печалей в Град Всевышний-
Птицею за облаком стремится.
Не сказать того, что испытали
За века: свидетель плуг да знамя,
Но любви своей не растеряли...
В небесах Вы Все, Навечно с нами...
Не гадали Вы,
Не ведали,
Не знали,
Что душа так рано станет птицей...
Рано, Вы
пред Господом
предстали,
Чтоб за всех, нас — грешных помолиться.
ПО-ЖИВОМУ
Здесь не знают воскресений...
По сигналу неотложки —
Операция на сердце
Чрезвычайна, неотложна.
Пот, усталость, лица серы,
Фразы скупы: —Морфий. Скальпель.
Операция на сердце
Чрезвычайна, уникальна.
Где друзья, а где коллеги? —
Полумаски, полулица —
В каждом и больной, и лекарь,
И не смеешь ошибиться.
Быстротечной жизни ролик —
Всё по кругу, всё по крупной:
Я и ты — в единой роли
И больного, и хирурга.
Не помогут экстрасенсы
У судьбы на переломе...
Операция на сердце —
По-живому, по-живому...
ТЕБЕ НА ВСТРЕЧУ…
ОПТИМИСТИЧНОЕ
Прочь расстоянья, расставанья…
Долой — печаль, долой — отчаянье.
Глянь — в небе радуга восстала,
час близкой встречи предвещая.
А было ведь, признаюсь честно,
что от тоски — хоть волком вой,
разлука прочь — мы снова вместе:
и я с тобой, и ты со мной.
И Книга Бытия открыта,
и солнышко пока щадяще,
и мы с тобою на орбите,
и трактор споро землю пашет.
Сиреней лопаются почки,
и рынок ломится рассадой,
и, слава Богу, снятся строчки,
а большего-то и не надо.
Заварен чай, подходит тесто
и стол накрыт средь яблонь сада,
и мы с тобою снова вместе,
а большего-то и не надо.
МОЛЬБА
Премудрость женщины:
о, этот свет пронзительный,
свет лучезарный
искромётных глаз.
Ты — плот средь шторма,
ты — маяк спасительный
для всех мужчин,
для каждого из нас.
Любовь — твоя великомудрость,
Женщина,
возносится молитвой в небеси:
— Спаси нас
от угара сумасшествия,
спаси всех нас
и мир спаси.
Спаси!
Что было между нами —
Всё прошло,
Быльём, полынь-травою поросло,
Но иногда, как памяти цветок,
На пустыре пробьётся василёк.
Лишь наклонюсь, его сорвать пытаясь,
Но невидимкой синь-цветок растает:
Ты ль прячешь от меня свои глаза,
Иль васильки уходят в небеса?...
Взгляд подниму в десятый раз и сотый —
От глаз твоих
Синё на горизонте...
Так и стоишь
ультрамарином дней
На горизонте
памяти моей.
АНДРОМЕДА
Хоть издали, хоть молча наблюдать…
Ни взглядом не обмолвившись,
ни словом.
И радостно, до боли,
сознавать
Что есть на свете ты —
жива, здорова.
А если вдруг нам встретиться опять
И звёзды наши на небе сойдутся,
То мне дано,
за что, вот только б знать,
Мне, смертному,
к бессмертью прикоснутся?
ПРИЗНАНИЕ
1.
Ты права в своей женской логике:
много ль пользы в моих стихах,
подойти если с мерой строгою —
лишь раскаяние в грехах.
И не толку от них, ни проку,
благ, тем более — ни на грош,
но забьётся вдруг в сердце строчка,
как в окно долгожданный дождь.
И такая в душе потребность
затрепещет,
что в небе птица,
тёплым дождиком
щедрым, хлебным
с полем, с лесом,
с людьми поделиться.
2.
Брызнет дождик,
как откровение,
встанет радуга над землёй,
будто вечного единения —
мостик солнца
меж мной и тобой...
Может, с логикою в разрезе,
но, признаюсь, за то не пеняй,
я в работниках
Девы-Поэзии,
ясен день — не она у меня.
УЛЫБКА ДЖОКОНДЫ
Ясна как день, загадочна, как тайна.
Твоя улыбка — всех полотен перл…
Нежданна как всегда, необычайна,
желанная моя эмансипе.
Весь род мужчин,
все тьмы мужей учёных
тысячелетья не найдут ответ:
где он сидит в тебе, весёлый чёртик —
что было нынче — «да»,
то завтра — «нет».
Всё для тебя: дрейфуем и блефуем,
гор покорим вершины
и поэм,
но никогда тебя не расшифруем
и в сотню поколений ЭВМ...
Мазок зари, ещё мазок... Светает,
твоей улыбкой золотист рассвет...
Моя ты неразгаданная тайна,
загадка мира,
жизни вечной свет.
Под звуки Калевалы ты сказала:
— Где пропадал? Ждала тебя сто лет.
Как я был счастлив!
Как ты танцевала!
—Ау, ты где?
Но — эхо лишь в ответ.
ТЕБЕ ОДНОЙ
Какие песни посвящал,
Какие радуги пророчил,
Себя до нитки развенчал,
Чтоб ты одна владела строчкой.
Владела кистью и пером
(Пейзаж доселе не окончен),
Чтоб каждой клеточкою дом
Ты заполняла днём и ночью.
С тобой — делить полдневный зной,
По вечерам — совместный ужин,
Чтоб на закате быть с тобой,
Тобой с рассветом быть разбуженным.
Чтоб без тебя ни дня, ни дня...
Ни часа, ни минуты, милая,
Чтоб для тебя и для меня
Светила зорька
и светила...
СОНЕТ
Извечная по женщине тоска,
И день и ночь она нам душу гложет,
Чем далее, тем более и строже,
Как в половодье бурная река.
Тоска по женщине, безумная тоска,
По женщине единственной, желанной,
Строптивой, удивительной и странной...
Теки река, не иссякай пока.
Как саранча, она нам сердце точит,
То раной незажившей кровоточит,
Извечная по женщине тоска.
Течёт она пока и днём и ночью,
И камни непосильные ворочает,
Река любви, не иссякай строка.
БЕЗ ТЕБЯ НЕ ЕДИНОЙ СТРОЧКИ
А живем мы с тобой по графику
С синусоидой — вверх и вниз:
Биография с географией
Как лианы
Переплелись.
Как с ромашкой вьюнок-василёчек
С поднебесною синью в глазах,
Без тебя — ни единой строчки —
Ни в душе моей, ни в небесах.
Без тебя не единой строчки,
Только милая вряд ли оценишь,
— Спать ложись-
Поворчишь среди ночи,
— Скоро утро -
сквозь зубы процедишь.
ВОСТОРГ ДУШИ
1.
А, я в восторге, что живу,
что в этот мир я появился,
что сердцем досе не разбился,
хоть простаком в миру слыву.
Да, я в восторге наяву
от первого луча в окошке,
от выводка котят у кошки
или когда средь облаков плыву,
упав в траву.
Зло в три погибели в дугу,
согнуть стремится — в сердце метит,
о, Господи, а кто ответит?
Понять и досе не могу.
Но я в восторге, что живу
назло врагу, на радость другу,
сынов, внучат бы вот, подругу
мне б защитить.
— Поверьте, я — смогу.
2.
Да, я в восторге, что живу,
пусть иногда, хоть вой — в отчаянье,
боюсь, вот-вот в пике сорвусь
и — в пустынь, в лес — до одичания.
Потом, как с неба упаду,
и на такси — педаль до полика,
неделю будем как в бреду,
хоть и расстались,
будто — только.
Протопим баньку на двоих,
подкинем травок с можжевелом,
я налюбуюсь твоим телом
и напишу об этом стих…
Опять как с неба упаду —
(в который раз…
меня ты встретишь).
На зависть и тридцатилетним
мы вновь забудемся в бреду.
Да, я в восторге, что живу…
МАЛЕНЬКАЯ ПОЭМА
1.
Всё ярче звезды в небесах…
Петух поёт исповедально,
Тропой росистой на свидание
Несу девчонку на руках…
Зари румянец на щеках,
Желанней нет и нету краше,
На сердце сладко и щемяще,
Всё ярче звезды в небесах…
Мы молоды… (Увы-увы,
Десятков несколько бы сбросить).
Свидетелями в Загсе сосны
И соловьи, и соловьи…
2.
Года, года… что звездопад:
Октябрь к концу,
но не морозно…
Прохладны ночи, небо звёздно.
Другие парни
у девчат.
Луна мелькает в облаках,
Как лугом детства
жёлтый мячик,
До боли на сердце щемяще.
Тускнеют звёзды в небесах.
Рассвета в золотых кудрях
Заря, как девушка, пригожа…
Мальчишка на меня похожий
Несёт
девчонку
на руках…
ВЫСОКОЮ ПЛАТОЙ
Неужели для этого нужно было
Пройти сквозь тайгу,
Сквозь пургу,
Неужели для этого нужно было
Неделями стыть в снегу?
Неужели для этого нужно было
Забраться в такую глушь,
Под хмурою северной елью постылой
Всё сдюжить болот средь и стуж?
Неужели для этого нужно было
Быть одиноким, как перст,
И петь для тебя, для одной, милая,
И только свою песнь?
Неужели для этого нужно было
Годы прожить, не любя,
Чтобы у самого полюса стужи
Встретить, как солнце, тебя?
Неужели для этого нужно было
И мать потерять и отца,
Неужели для этого нужно было
Всё пройти, до конца?...
НАВСТРЕЧУ
Как тайна, тихий вечер
у речки под ветлой…
Иду тебе навстречу
Восторженно, светло.
То по-медвежьи грубо,
То ангела нежней,
Под зов оленя трубный
Иду к своей весне.
Наградами не мечен,
Хулой по горло сыт,
Иду тебе навстречу,
Как нерв, огню открыт.
Луны ночная свечка
Засветит нам окно,
Иду тебе навстречу,
Иду давным-давно.
Добру и злу навстречу
Иду я до конца,
Острожный из воскресших,
Восторженный пацан.
Оберег
ОТТАЯЛО
Опять оттаяло, оттаяло
И спать капели не дают,
Как наст, разрушили проталины
Души комфорт, души уют.
Иду к тебе тропинкой талою,
Как в те, семнадцать — молодой
А мусор ссор, обиды старые
Уносит талою водой.
Пророчат недруги и вороны
Души разлад, семьи развал,
Живу взахлёб: сладко ли, солоно ль —
И дня, как будто, не живал.
Придём до чёртиков усталые
Домой,
Года - куда вас денешь?
Ты улыбнулась - и проталинки -
В душе
И в каждой по подснежнику.
ВЕСЕННЯЯ ГРОЗА
Когда душа в плену смятения,
по краскам изнывает слово, —
ищу с природой единения,
иду к её ручью
живому.
Услышу, как в раскатах эха,
громами оглашая долы,
лавиной серебра и смеха
ручьи обрушатся на город.
И каждый раз
на свадьбах вёсен
обласканный,
как гость желанный,
я тороплюсь табанить вёсла
перед красою
несказанной.
С землёю
каждым вздохом
слиться
хочу в цветениях и муках,
потоками дождя
пролиться
в её иссохшиеся руки.
Чтоб соловьиные коленца
мне и ночами даже
снились,
чтобы твоё больное сердце
с моим
в едином ритме
бились.
НА БЕРЕГУ
…люблю тебя и понимаю,
смотри, заря косу полощет…
Пока она нас принимает,
войдём в берёзовую рощу…
Шумит река,
пророчит бубен,
костёр печально догорает:
— Скажи, шаман, а «завтра» будет?
Не знаем мы, но ты-то знаешь?
— Служу я людям, солнцу, ветру
какой уже десяток лет,
ищу я правды тайный след,
но не нашёл пока ответа
на ваш вопрос.
Живите проще,
жива река, и луг, и роща
(пока она нас принимает…)
— А дальше?... Дальше…
Бог всё знает…
Смотри, заря косу полощет…
ОБЕРЕГ
Полдня плутал нас непролазный лес
(чащобе этакой и надо ж сохраниться),
но в прорезях вершин лазурь небес
надеждой засветила наши лица.
Лазурь небес,
как сердца тайный стих,
хоть ближе к осени
она бледней и реже...
Надежды свет...
Он чаще на двоих...
Как оберег,
храните свет надежды.
Теряться и плутать ещё не раз
в чащобах потаённого пространства.
и не заменят никакие царства
троп наших тернии,
их терпкость и соблазн...
Полдня плутали...
Непролазный лес
годами плут нас
куролесит до се...
Но жизни многоцветье —
дар небес,
мазком единым, но...
украсит осень.
СУДЬБАЕ
А нас с тобой на «тройке» не катали,
а на с тобой на «мерсе» не везли,
тропою только нам известной, тайной,
зелёных елей под венец пришли.
У тихой, словно лань, таёжной речки
нам выстилила ложе трын-трава,
луна зажгла нам
стройных сосен свечи,
лес подарил чудесные слова.
По просекам
грибным, духмяным, ягодным
гуляка-август
обирал орешник.
От губ твоих запретно пахло яблоком
медово-наливным,
бедово-грешным.
С зарей в заставке
жаворонка росчерком,
союз скрепила первая любовь.
Нам кудри сосен
девочек пророчили.
Нам кедры напророчили сынов.
ЖУРАВЛИ
Опять вы в небе, песенные птицы —
Печальный треугольничек земли,
Опять вы к горизонту, куда-то за границу,
К теплу экватора, подальше от зимы.
Хотя б на миг, в мой край, молю, вернуться,
Развеять одиночество моё
И окрылить меня, без вас не дотянуться
И на пределе сил мне до неё...
До боли сердца хочется согреться
В её обьятиях на дальних берегах,
Чтоб на моё крыло ей опереться,
И понеслись бы с ней
О двух крылах…
Опять вы в небе, песенные птицы,
Опять предзимья на душе ледок:
Стих написать? Или с тоски напиться
Прости мне, Господи,
А ей и невдомёк,
Ей невдомёк…
РОДИМЫЙ КРАЙ
Здесь, что ни день, то хмарь,
с утра до вечера,
и к югу, к югу журавлиный клин,
здесь каждый пятый
от простуды лечится,
здесь небо —
будто выцветший сатин.
Но сколько б ни объехал
стран земшарика,
каких загранкрасот
не повидал —
одним тобою, край мой,
сердце занято,
минутой каждой
этой встречи ждал.
Как мало проявил любви и нежности
к тебе, земля моя,
мой край сердечный.
Но каждым робким клювиком
подснежника
с тобою связан,
связан я навечно...
ЗАВЕЩАНИЕ
Сыновьям моим и внукам
с любовью
Черновиков своих не подчищаю,
Пре вами в них до веку - весь, как есть,
Я вам, мои родные, завещаю
Любви и дружбы братней
Тяжкий крест.
Червь зависти людской
Его подточит,
Обиды чёрной крепь загубит гниль,
Зеницей ока
Бдите днём и ночью
Его сквозь годы хоть за сотни миль.
Черновиков своих не подчищаю,
Я в них пред вами, как под фонарём,
Труд до седьмого пота завещаю,
Пока - в трудах и - любим - мы живём.
И миллионов вас не завещаю:
По чести - жить, увы, их не нажить,
О чём - прошу, молю и завещаю:
Быть честными и честью дорожить...
***
Здесь белый снег,
как простынь целомудрия
на лёгких,
словно вздох, пуховиках....
И верится,
что нам достанет
мудрости
хранить его
в веках,
в веках,
в веках...
ЛЕЖНЁВКА
1.
Февральских вьюг разгул жестокий,
Но лесоруб забыл про отдых:
К распутице нужна лежнёвка
Делянкам, будто лесу — воздух.
Вели работы даже ночью,
Такой заряд в коротком — «Нужно!»
До малого пенька, до кочки
Бульдозер мшаники утюжил.
…Спешили, встав с утра пораньше:
Подрост зелёный, даже поросль —
Всё пользы ради, ради пользы
Безжалостно подмято траком.
2.
Здесь стонет кедр, там сосны ропщут,
Смерть под пилою принимая,
Но вот в берёзовую рощу
Уперлась просеки прямая.
И на какое-то мгновенье,
Как вкопанный, бульдозер встал,
Как будто преклонил колени,
Перед березою металл.
Дорога, рощу огибая,
Как будто выписала сердце,
Как видно,
не всегда прямая
Ведёт к добру и милосердию.
ГРИНЯ-ПЕЧНИК
1.
Пусть стол в угощеньях
от края до края,
но что он, простите, без каравая?
Гласит поговорка от предков в Заречье:
как дом — без хозяйки,
так кухня — без печи.
Кирпич заготовлен,
замешана глина:
ушел с головою в работу наш Гриня.
По уровню шов,
вертикаль по отвесу,
в руках мастерок и подсобник на месте.
— Ай, Гринь, молоток ты,
Ай, Гринь, молодца, —
Порой говорят и родня и соседи:
— Душою ты в мать,
а смекалкой — в отца,
что детям и внукам твоим —
унаследовать.
2.
Вам скажет любой в нашей дальней округе:
— Почти каждый дом
здесь Семеныча ждет,
его телефон: тет-а-тет, из рук в руки
и очередь в списке — на месяц вперед».
Продрогшие сядем с тобой у камина,
душою оттаяв, мы в радости скажем:
— Спасибо, земляк — дорогой ты наш Гриня!
и подовый
с пылу
по скайпу покажем….
Хвала мастерам воздвигающим храмы,
хвала мастерам, что нам выложат печи…
Над домом твоим хлебный дух
в дымке ранней
возносится к небу и души нам лечит.
Кирпич под расшивку, гиперболы сводов,
с хрустящею корочкой вкус каравая –
гарантия качества
нашей породы…
С приветом земляк твой,
свояк твой
Ю. Краев
СОДЕРЖАНИЕ
ВРЕМЯ — ПРОИЗВОДНОЕ ОТ НАС
Домский собор 6
Мечта 2015 года 9
Будущее 11
Из молодых 12
Разговор с художником 14
Характер 17
Душа наизнанку 18
Слушается дело 20
Эх жизня!.. 21
Садовод 22
Группа риска 23
Одиночество 24
Печаль моя 26
Под сводом храма 27
Химера 28
Не ко двору 29
Лекго тому, кто знает наперёд 30
Когда вас учат мудрости с пелёнок 31
Гуру 32
Всё сбудется 33
ПО-ЖИВОМУ...
Спасибо судьбе 36
Предназначение 37
Миллениум 38
Из таёжной тетради 39
Ностальгия 40
Сыновний долг 42
Шанс 44
Дом ребёнка 45
Взрослым о детях 47
Я вечный твой должник, земля 49
Нет-нет, искусство не умрёт 50
Молитва 51
На грани 52
В тупике 53
На ратном поле 54
Страх-батюшка, лень-матушка 55
Орган 56
Эх-ма, была бы денег тьма 57
Ну что же... Было... 58
Ждём последнего звонка 59
Реквием 60
По-живому... 62
ТЕБЕ НАВСТРЕЧУ...
Оптимистичное 64
Молитва 65
Осталось так 66
Андромеда 67
Признание 68
Улыбка Джоконды 70
Тебе одной 72
Сонет 73
Без тебя не единой строчки 74
Восторг души 75
Маленькая поэма 77
Высокою платой 79
Навстречу 80
ОБЕРЕГ
Оттаяло 82
Весенняя гроза 83
На берегу 85
Оберег 86
Судьба 88
Журавли 89
Родимый край 90
Завещание 91
Здесь белый снег 92
Лежнёвка 93
Гриня-печник 95
***
© Copyright: Ювеналий Краев, 2020
Свидетельство о публикации №120051304797
Свидетельство о публикации №120051304797
Рецензии