852. Гендерные откровения..

 
           1
Я ношей сброшу одоленья
Жизнь удручающих преград,
Тщеславья жажду утоленья,
Как немощь призрачных наград,.
И женщин сладкую  отраву,
Их душ дырявую суму,
Как тел искусную подставу,
Терпеть мне больше ни к чему.
Нет проку в том, что стал мудрее,
Что миг безжалостно ценю,
Сегодня в тягостной  поре я,
Из трех две жизни хороню…
Скопилась желчь словесной рвоты,
Никто из кормчих не забыт.
Другой не зная ум работы,
Дотошный жизни следопыт,
Отыщет  то, чем век болеет,
Многострадальная страна,
И почему к нам тяготеет
В своих проделках сатана.
Даст жизнь, искуснейший насильник,
Мне снова сделать ёмкий вдох.
Не станет  нервы рвать будильник
И клан финансовых пройдох,   
Вокруг любовью все согреет,
Как солнце женщина одна
И облегченно постареет
В последнем выдохе вина.   
Луной настольной ночь заглянет
В небрежность первого стиха,
Колючим кактусом завянет
В нем роза красного греха.
Лежит бумаги лист вощеный,
Не завоеванной страной
И оспой слов не испещренный
Стерильной смотрит  белизной.

                2
                Недолго стела памяти стояла,
                Любовь холодным мрамором храня..
                Как щука в жор я разум потеряла,
                Схватив приманку с ходу размазня.
                Залит закат желтками и кровищей,
                Как будто малевал его кретин,
                Какой же непростительной дурищей,
                Была я в день негаданных смотрин.
                Ввалился он трехдневным снегопадом,
                Участник жуткой с "духами" войны
                Борец за мир с "вертушками и "Градом",
                Любитель подчиненной тишины.
                Повез меня "на солнышке погреться"
                В Цхалтубо мой "старатель" с Колымы,
                Где планово откалывал коленца
                От карточно-банкнотной кутерьмы.
                Играя в покер,"храп", в очко и секу,
                Как будто глядя сквозь рубашки карт,
                Не оставлял он шансов человеку,
                Известный гранд по кличке "Бонапарт"
                Мгновенно наглость шулера созрела,
                С сигарным дымом выпала, как спич,
                Да так, что я безвольно обомлела,
                Разбил меня духовный паралич.
                По дюнам шла неслыханная злоба,
                Вопившая "Какая же ты тварь!
                Да чтоб тебя безглазая зазноба
                Взяла к себе, старатель-золотарь!"               
                Стихали волны пенного прибоя,
                Наткнувшись на души недобрый взгляд,
                А в ней уже обманутая Троя,
                Свой мстительный настаивала яд.
                Адептом став морального расстрела,
                Мужчин я прировнявшая к врагу,
                Взрывчаткой слов по делу и без дела,
                Достоинство самца не берегу.