Рассказ Петровича о взятии языка

       / Байка /

Наш поселковый почтальон Петрович - страшный выдумщик. На войне он, по причине инвалидности, ни на какой не был, но, подвыпивши, любил рассказывать о ней, как бывалый солдат.
Вот одна из его историй.

"Когда у Сталина кончились партизаны, а немцы уже были под Лобней и глядели на Москву в биноклю, вспомнил генералиссимус про хитрого на выдумку Петровича - про меня, значит. Прислал за мной чёрный лимузин с Берией, и с большим секретом, в тёмную ночь, доставил меня в Кремль
Ввели меня к Самоиу и оставили с глазу на глаз.
Я по-перву со страху и от его беспрерывно дымящей  трубки  ничего перед собой не видел. Но как только Сам со мной заговорил, - успокоился / голос у него мне приятным показался/.
- Ну, - говорит, - Петрович, для чая у нас времени нет, а вот медаль за храбрость я тебе дам.
- Как это, дорогой Иосиф Виссарионыч? Помилуйте, - не заслужил.
- Заслужишь, а ЭТО тебе пока что, я бы сказал, медаль ДЛЯ храбрости. Ну а когда задание исполнишь, я тебе ещё орден "Славы" вручу, понял?

- Как не понять. Только что делать -то надо?
- "Языка добыть надо. Да ни какого нибудь мелкого, а самого что ни на есть генерала. Понимаешь?
" Ну, сами понимаете - выбора у меня не было.
Я сказал "Есть", развернулся и пошёл получать разведчиское обмундирование: лыжи, автомат,гранаты и ампулу с ядом на случай провала.
Вышел я на улицу, посмотрел на медаль, представил, как у нас в деревне все удивятся и аж дух у меня захватило.
Особливо представилось, как зенки у маво соседа Неврюкина из орбит повылезают от зависти.
А что ещё для храбрости нашему брату нужно...

Ну вот, значит, подвезли меня к лесу, указали где мне немцев искать, и пожелав "семь футов под килем " / это они намекнули на двухметровые сугробы, - зима-то в 41 сами знаете какая была/, оставили одного.
Надел я лыжи, иду себе и думаю:" Как я этого генерала транспортировать буду?"
Подумал-подумал и решил - положу его на лыжи и повезу его как на санях, барином у меня поедет.Стало мне от этой мысли сразу веселее и легче.

Вскоре я учуял вражеский запах кофия /  известное дело, фриц без кофе не боец/. Судя по вонючести от этого гнусного пойла, до врага оставалось метров двести.

Тут я смекнул, что лыжи пора снимать. Нырнул под снег и пополз в сторону запаха.
Как говорил Наплюён" "Главное ввязаться.в драку, а там видно будет" и я положился на авось.
Чтобы не сбиться с курса, ну и для воздуха, я через каждые две минуты выныривал и осматривался. Таким образом, за мной оставались лунные световые колодцы, естественное освещение так сказать, не хуже чем в метро.

И вот я у цели. Выяснилось, что мне жутко повезло: у фрицев выходной, по случаю дня рождения надобного мне генерала. Весь комсостав собрался в берлушке.
Слышится патефон, женский смех и немецкий собачий гвалт / ну, чисто наши дворняги на деревне брешут/.

Часовых я убрал в два счёта, - сорвал с них тёплые шапки и варешки              / мороз-то за сорок, ну их и сковало в один момент/. Так и застыли с удивлёнными мордами и скрюченными "граблями". А я подскочил к берлушке, приставил полено к двери, одел немецкую шапку на печную трубу и прилёг у единственного оконца ждать, когда задыхающиеся от дыма фрицы мне генерала высунут.
Понятно, - ждать долго не пришлось, - брызнули стёкла и показалась багровая жирная голова пьяного генерала.

Я немедленно обмотал его кабанью голову своей духовитой портянкой.
От резко взятого"свежего"воздуха генерал тут же потерял сознание.
Тут фрицы поднажали и он вылетел из окна как пробка от шампанского.
Я им в благодарность кинул не одну, а аж две гранаты,
спустил моего генерала в своё метро и попёр.

И вот я уже у своих.

Корреспондент "Правды" щёлкает меня с фрицем на память. "Язык" мой оказался что надо, - разговорчивый до болтливости, так что от Москвы наши вскоре отбросили фрицев далеко-далеко...

Да что говорить, есть что вспомнить.
Жаль вот только , что малец мой медальку потерял гдей-то / хвастлив больно - не в меня пошёл/. А орден у меня сосед Неврюкин спёр и вот уже тридцать лет не признаётся, а всем говорит, что я всё наврал, но по его же злорадству  видно, что он просто завидует.