Диссидент

Помню, в детстве, приезжала «Волга» серая,
К дядечке какому-то писателю.
Двое в штатском с участковым обыск делали,
А нас с площадки в сад забрали воспитатели.

А мне папа говорил, хоть я и маленький,
Что печатал тот похабности про Родину,
Что жена его со взглядом рыбы вяленой,
Тоже поэтесса что ли, вроде бы.

Мол мальчишкам, что постарше, те писатели
Пели оды про поездки заграничные,
Что генсека воевавшего похабили,
Сочиняя анекдоты неприличные.

А я любил его всегда - своё Отечество,
А потом его такие вот писатели,
Чьи лежали в КГБ чистосердечные,
Предали, продали и растратили.

А потом кричали возле Боруха,
Шкурою своё почуяв времечко.
В девяносто первом пахло порохом,
И смотрели снайперов прицелы в темечко.

Пролетело лет немало, жизнь меняется.
Я и сам отец - учу, тому что пройдено.
Вдруг ко мне сын прибегает, надрывается:
- Папа, дядя - наш сосед, не любит Родину!

Приглашает нас с плакатами на митинги,
Говорит, что «эта Рашка скоро скатится”
Чтобы мы, дал ссылку, лайкали их лидера,
Предлагал немного денег и прославиться.

Я пошёл, смотрю - лицо печёное,
И хоть тридцать лет минуло время детское.
Я узнал его и пальцы те холёные,
И ухмылки, и прищуры диссидентские.

Видно, правда, поговорка про горбатого,
Им, какой бы ни был строй - бельмом в судьбе.
Снова скажите, свезла невиноватого,
Волга Серая, в задворки ФСБ.