Легенда о Спящем

(из книги "Поэтическая фантастика")

За отдалённым рубежом
живёт один народ чужой
в стране большой, но бедноватой.
Есть главный город в той земле,
там замок дремлет на скале,
в его покоях есть палата.

Охраны чинные ряды,
во избежание беды,
блюдут особую обитель,
где, охранён от суеты,
лежит огромный богатырь
на мощной глыбе-монолите
и  спит…
Уже который век
ни взгляда из сомкнутых век,
из уст – ни слова, ни стенанья,
и, окажися тут слепой,
он мог бы счесть, что пуст покой.
Но слышно ровное дыханье
в притихшей полутемноте…

Не водят в этот зал гостей.
И только лекарей орава
Бог знает как и для чего,
поддерживает жизнь его
и воскуряет в зале травы.

Не бытиё и не конец…
Он был герой, он был гордец,
он раздвигал и рушил горы,
он продлевал теченье дня,
и от копыт его коня
в земле осталися озёра.

Но он уснул.
                И лекаря
следят, чтоб невзначай заря
его бы вдруг не разбудила,
чтоб грай ворон, и лепет слов,
и дальний звон колоколов
не просочились в тишь могилы,

затем что так велят жрецы.

У них начала и концы
вязания и разрешенья.
В других покоях, за стеной,
они совет сбирают свой –
там пишутся постановленья

от имени того, кто спит.

Для выжидающей толпы
их перед замком оглашают,
когда на башенных часах
без четверти. И словно сам
великий витязь всё решает,

народ склоняется.

                Потом,
когда на площади пустой
останутся лишь пыль да ветер,
тогда на башенных часах
начнут твориться чудеса,
как более нигде на свете.

Три четверти часы пробьют –
и обе стрелки вспять идут,
в прошедший день идут обратно –
как суток не было, но всем
приелась эта карусель,
и лишь от скуки  страж привратный
взглянёт,  зевнув, на этот бред…

В конце концов, кому тут вред,
что снова будет день вчерашний?

Лишь двое-трое стариков
в окошках бедных чердаков,
привыкшие молиться башне,

глядят на странные дела
с ворчанием, но безо зла,
ну, разве, в старческой досаде,
надеясь, что когда-нибудь
исправит кто-то ход минут,
и всё опять пойдёт, как надо –
минуют стрелки без затей
глухой зацеп трёх четвертей
и время станет настоящим,
и, наконец, сомкнётся круг…

А если, в самом деле, вдруг
когда-нибудь проснётся Спящий?