Сядь в лужу

«Вы мужа моего не видели?» крутилась, чуть не плача, у крылечка супермаркета женщина с четырьмя тяжелыми пакетами в руках.

В ответ, выходящие и входящие лишь молча пожимали плечами.

«Такой маленький, невзрачный на вид!» охарактеризовала она мужа. «Ты, говорит, пока выбирай. А я, говорит, пока выйду покурю!»

«Будем смотреть записи!» ответил охранник.

Смотрели записи. На экранах мониторов происходило немое мельтешение, близкое к черно-белому. Охранники отмотали немного назад. И она увидела мужа: в проекции сверху и немного сбоку. Вот он чиркает зажигалкой у крылечка. Вот к нему подходят три здоровенные, высокие бабы в одинаковых плащах и сапожищах. Вот они обмениваются с мужем буквально несколькими фразами, вот одна тычет пальцем в карман своего плаща – и муж, выбросив недокуренную сигарету,  радостно уходит с бабищами в направлении прочь от дома. При этом, все четверо жестикулируют, и ведут непринужденную беседу – до тех пор, пока не исчезают из поля досягаемости камеры.

«Да мы тут на соседней улице живем. Двадцать лет вместе – и ни разу он на чужих женщин не засматривался», сообщила жена. «А теперь, значит, потянуло. На них. На баб!»

«Все бывает в первый раз», философически ответил охранник. «Мы с женой моей, Зинкой, тридцать лет живем. Так она недавно…»

Но оставленной  супруге было неинтересно слушать сказ о перипетиях личной жизни охранника. Запихав покупки в камеру хранения, она снова покинула супермаркет, и пошагала по тротуару – туда, куда утОпал ее супруг. Проспект простирался перед ней, многоэтажки высились по обе его стороны. Эти три бестии явно чем-то сманили мужа – этого олуха и остолопа. Про себя жена решила, что проведет расследование, найдет беглого мужа, и накажет и его и похитительниц быстрее любых правоохранительных органов.

«Вы мужчину не видели?» проводила она фронтальный опрос всех, кто попадался ей навстречу. «Плюгавый такой, с тремя бабенциями!»

Люди лишь огибали ее по замысловатым траекториям, при этом не забывая одарить странным взглядом. Дворник в оранжевом жилете, тщательно подметающий асфальт на углу, оказался первым, кто сумел дать вразумительный и четкий ответ на ее вопрос.

«Видхел, три бальшхий, адин махленьк», рассказал работник метлы.
«Пхешехотни пхереход пхерехотили, туда ущли!»

Он махнул рукой в направлении противоположной стороны проспекта.

Оказавшись на другом берегу транспортного потока, она не переставала
выспрашивать ходящих и стоЯщих: вдруг кто чего видал. Один, занимавшийся ремонтом проводки в распределительном шкафу, с трудом припомнил: были здесь такие не так давно, зашли вон в тот двор.

Шумный проспект остался позади. Во дворе было тихо. Потолкавшись среди многочисленных машин, которыми тут был уставлено все пространство, она наткнулась на бабулек, оккупировавших лавочку. 

«Вот гад!» вынесли свой вердикт наблюдательные старушки придомового базирования. «Мы думали, это наркоман с проститутками гуляет. А он, оказывается, такую жену на каких-то кобыл променял».

«Давно они тут были?» желала выяснить она.

«Да недавно», отвечали бабульки. «Буквально только что. Вон оттуда появились, весь двор прошли. Главное, идут, ржут, гогочут. И воооон туда ушли».

Проследовав в указанном старушками направлении, она выбралась из двора – и оказалась на тихой улочке, идущей перпендикулярно проспекту.

«Они туда пошли!» честно сообщила ей группа подростков.

И захихикали за ее спиной, когда она пошла по «зебре» во двор напротив.

В немного другом дворике было немного по-другому: там задумчивый автомобилист, не торопясь, прилаживал клеммы к аккумулятору. Поднятая крышка капота, тем не менее, не мешала его обзору.

«Видел! Туда они ушли!» он кивнул на другой выезд из двора.

Так неугомонная искательница мужа оказалась на втором проспекте – пошире предыдущего.

«Вы такого вот не видели?» вопрошала она стоящих на остановке общественного транспорта, показывая себе ладонью на уровне пояса. «С тремя такими вот?»

Она задрала руку выше головы.

Из газетного киоска выбежала продавщица.

«Проходили здесь такие», услужливо выдала киоскерша.

«А это точно были они?» непослушными губами спросила жена.

«Их ни с кем не перепутаешь!» заверила ее киоскерша. «Перешли проспект, и ушли вооон за те многоэтажки!»

«Вы точно видели…?» шевелила языком женщина.

«Конечно, точно!» ответила продавщица печатной продукции. «У меня с моего рабочего места все видно!»

Еле дождавшись, когда загорится зеленый, женщина едва ли не бегом поскакала через размеченный белым пешеходный переход.

Вот и многоэтажки. Значит, за них завернули. От подворового обхода у нее гудели ноги, а от бесконечных «пошли», «зашли», «ушли», «вон туда» голова пошла кругом. Но она решила довести дело до конца.

За домами обнаружился темноватый внутриквартальный проезд, затиснутый между высоченными фасадами из панелей, да еще и оказавшийся тупиковым. Темноватый, потому что даже в самый ясный день сюда с трудом проникают лучи солнца.

«Ну, и куда они увели моего простофилю?» думала жена. «Дальше уже нет кварталов, город заканчивается, идти некуда!»

Единственный путь из проезда вел через арку в очередной двор. Супружеская интуиция подсказала, что нужно направляться туда.

Двор мало чем отличался от всех предыдущих. Но именно там, ее взору открылась удивительная картина: посередине двора, на пустующей детской площадке красовалась огромнейшая лужа. По берегам этой лужи, топтались три бабищи. И ее супруг. Муженек был нетрезв. Пустая бутылка валялась рядом на газоне. Мужик шатался и хихикал невпопад. А бабы, выполняя имитационные приседания, насколько это было возможно в их плащах, в три голоса подзуживали мужика: «Сядь в лужу! Сядь в лужу! Сядь в лужу! Сядь в лужу!»

«В лужу – это можно!» щедро разулыбался бухой супруг.

Выполнив полный присед, он макнул свой зад в воду, и вскочил. Со штанов капало. Бабы осклабились, переглянулись, и опять принялись за свое: «Сядь в лужу! Сядь в лужу! Сядь в лужу! Сядь в лужу!» И снова начали понарошку приседать.

Мужик, словно делая зарядку,  вытянул руки перед собой, крякнул «Оппа!», и снова присел.

На этот раз, он шлепнулся на седалище, при этом, едва успев выставить руки позади себя. Так он и сидел, ногами на асфальте, а руками и задницей в кофейно-мутной воде.

«Ну ты чего, мужик?» укоряли его бабы.

«Да я че, я ниче», поднявшись на нетвердые ноги, дебильно лыбился муж. «Навыки подрастерял».

Тетки в третий раз принялись предлагать наперебой:

«Сядь в лужу! Сядь в лужу! Сядь в лужу! Сядь в лужу!»

«Щас я…!» забормотал мужик. «Нужно сосрыготочиться, и…!»

И, не удержав равновесие, он хлопнулся в воду. На этот раз, всей спиной. Брызги полетели в стороны, едва не окатив баб.

«Так, что все это значит?!» нависнув над сценой позора, грозно вопросила жена.

Бабы, потихоньку и без лишних звуков, слиняли с места преступления.

«Ой, роднуля моя пришлааа!» тем временем счАстливо балдел мужик, лежа в луже вверх лицом.

Роднуля сграбастала его за руку, одним рывком привела в вертикальное положение, отвесила по мокрому затылку леща, и быстро повела прочь из этих гиблых мест.

«Понимаешь, стою у магазина, курю», пьяно ворочая языком, излагал супруг. «Никого не трогаю. Тут, откуда ни возьмись, эти три мадамы. Предлагают: «Хочешь водочки, мужик?» Я отвечаю: «Не откажусь! А у вас есть?» А одна мне: «Обижаешь, мужик! Конечно, есть! Смотри!!!» И показывает мне свой карман. А у нее там – пол-литра.  «Пойдем», говорят, «с нами мужик. Выпьем. И поиграем в интересную игру!» Я такой: «Игры я люблю!» Ну, и пошел за ними. И вот, привели они меня во двор. Достают бутылку: «А слабО тебе, мужик, выпить пол-литру без закуски и не отрываясь?» Я, такой: «Почему сразу слабО? Ничего не слабО!» Взял бутылку, из горлышка – бубубубубу! Выпил ее до дна. И говорю, такой: «А ведь вы-то не пили, девчата. Непорядок!» А они мне: «Нам нельзя. А то игра не получится!» Остальное ты видела…

***

П р о ш л а  н е д е л я

На сцену выскочил ведущий мероприятия:

«Дамы и господааа!» объявил он в микрофон. «Региональная Академия Знаний, Внедрения Автоматизации, Логистики, И Науки  объявляет фестиваль робототехники «Достижения РАЗВАЛИН» открытым!»

Столпившиеся перед сценой посетители дружно зааплодировали.

«Приглашаем на сцену наших первых участниц!» анонсировал ведущий.

И, под громоподобные раскаты музыки, на сцену вышли они! Три одинаковые дебелые бабищи в типовом облачении: черный кожаный бюстгальтер, черные кожаные шорты, черные колготки в сеточку, черные виниловые сапоги. Они продефилировали в профиль, повернулись лицом к зрительному залу, и встали в рядок, подбоченившись. И сканировали зал глазищами. Неожиданно, сканеры детектировали в толпе знакомое лицо! Та, что оказалась ближе остальных к ведущему, выхватила у него микрофон.

«Мужииик!» радостно закричала бабища, и ее железная голосина реверберировала и гулко билась о стены. «Эй, мужиииик!»

«Хочешь водки, мужииик!» перехватила у нее микрофон вторая.

«Сядь в лужу, мужик!» приказала третья.

И, ко всеобщему смятению, они асинхронно заприседали, механическими голосами приговаривая:

«Сядь в лужу! Сядь в лужу! Сядь в лужу! Сядь в лужу!»

Из-за кулис выбежал некто в синем халате и с огромным пультом дистанционного управления в руках. Нацелив антенну на баб, он нажал кнопочку – и три грации застыли в разных стадиях выполнения акробатических этюдов, словно куклы. Следом появились еще несколько человек в спецовках и с пластиковыми чемоданчиками. Открыв, на глазах изумленной публики, крышки в спинах приседательниц, они стали ковыряться инструментарием в их начинке.

«Извините», с трудом вырвав из руки у грации микрофон, пояснил ведущий. «Никак не удается отрегулировать этих механических исполнительниц танцев у шеста!»

Оригинал взят с моего сайта
http://leonardzinovyev.ucoz.com/blog/sjad_v_luzhu/2020-05-11-61