Последний суд

Во мне живёт лукавый, древний змей.
Я с ним буду ввержен в геенну.
Огонь будет жрать нас в царстве теней.
- Сей суд есть за ложь и измену.

Он старше меня на тысячи лет.
Он выполз в тот час из-под древа,
Когда с сухой ветки повис на петле
Иуда, чья совесть горела…

Он старше, но вовсе меня не хитрей.
Я видел все тайные путы,
Что были расставлены в жизни моей.
Я знал тёмных сил атрибуты.

Сознательно сцапал приманку свою.
Стремился постичь до предела,
Как наизнанку вывёртывают всю
Душу греховностью тела.

И само собой, с сатаной вечерять
Я стал, как с надёжным «партнёром».
Меня убеждал он, в чём сходство червя
С человеческим взором.

«...И тот и другой, в полном мраке - живут  так,
Сокровищем, чествуя грязь.
По праху других свой волочат желудок,
Желая пресытиться всласть.

Жалеть таких глупо, их бремя – распад.
Смотри же на них, и решайся!
Жить, как они, мерзостью обрастать,
Лакая из лужицы счастья?

Или, идеей своей одержим,
Ты ветхие сбросив одежды,
Восстанешь, чистейших красот серафим?
Но должен сказать тебе прежде:

Не в том, что ты будешь презрен и отъят
От сердца любимых – страдания.
Тебе будут: мёдом губительный яд,
Жар пламени – ласки лобзания.

Не это ли тоже, что ищет и червь
В глубины земли проникая?
Наткнуться на воспалившийся нерв,
И грызть, в сладкой боли икая?

Так знай же! Горячесть золою остынет,
А холодность мёртвая – прахом.
Будь тёплым, иди к золотой середине,
Будь между рабом и монахом.

Судить беспристрастно и землю и небо,
Всё ведать, и быть всего выше.
Иди же туда, где никто ещё не был
По краю высотки на крыше…»

Я чувствовал его невесомый подлог.
Как анестетик под кожу,
Мне в сердце кольнуло, и я занемог
В тоске. И в мысли положить

Безумью конец, сделал в сторону шаг,
И будто толкнул кто-то в спину…
Я Обнял асфальт, и кружилась душа
Над телом, не в силах покинуть...

Внутри Книги Жизни нет места имени -
Кто имение Рая благое
На похлёбку своих вольностей выменял.
…И уводят меня против воли

Туда, где скрежет и плач непрестанный.
Псом голодным где, пламя лизать
Станет душу мою окаянную,
Всю омоет в огне и в слезах.

И тогда, может быть, Светлоликий,
Из удушливых, мрачных чертог
Меня, Ангел божий окликнет,
Ад падёт, и во всём будет Бог.


2017