Военной памяти моего деда

      Среди картофельной ботвы появился ржавый  гвоздь, маленькая Оля бросила его в ведро. На кучке гвоздей он был самым согнутым, как- будто вручную  кто-то дюжий сдавил его своей могучей рукой. Но она то знала, что ее деду все под силу, он имел мастерскую, где волшебным образом, из-под его мужественных рук, с лезвия рубанка соскальзывали  изящно отесанные доски,  на стене висела  заточенная коса,  в углу стояла бочка из специальных досок, стянутых железными обручами. И каждый день маленький магнит на прутике в огороде, из разбросанной по огороду золы, собирал гвозди, которые аккуратно выправлял дед молотком и снова использовал в работе.
А работы было много, т.к. выстроеный собственным трудом дом, то тут, то там требовал ремонта,  а в спокойное от работы время он тихонько садился под навесом и закуривал трубку. Оля любила это время, оно вдруг останавливалось и в минуту задумчивости обязательно что-нибудь вспоминало о войне.
 Однажды они обедали,  на кухне вещало радио: -" Из дивизии домой вернулось только 5 человек..."- со щеки деда скатилась слеза, в это время  что-либо спросить было бы неловко, но он ответил на ее безмолвный вопрос:- "Один из них был я, мы ехали на грузовике, возвращались домой под открытым небом, без тента, но это было самое счастливое время"- и показал на столовую ложку, которую держал в руках.  Эта ложка  из Берлинской столовой, видишь с одной стороны она заточена под нож, а с другой  у нее тупой край- с этого края можно кушать,  а другим даже резать хлеб. Я взял ее на память, когда мы брали Берлин. Оля смотрела на деда и думала, как хорошо, что он левша, тупой край был как раз на той стороне, которой он мог прикасаться к губам , да  и правая рука после контузии была малоподвижна, поднимать он ее мог с большим трудом, а возле сердца остался осколок, при обследовании доктора вынесли вердикт: "-Лучше не трогать!.." - да и не нужно было деду лишних слов, он и сам был немногословен. Спали дед и внучка в одной комнате,  часто Оля слышала,  как он плакал во сне и просыпался, она подходила  и спрашивала:"- Дедушка, тебе плохо?"-" Нет, Оленька, это оттого, что когда я засыпаю мне все время снится, что я в окопе,  слышу команду:"- К бою!" и просыпаюсь.
Да, любимый мой дед,  я благодарю Бога, что ты воспитал меня, заменил мне отца. Твоя строгость и большая любовь сделали свое дело.  Ты учил меня быть сильной, не отступать перед трудностями, не сдаваться, идти до конца и жить по-совести.  Я гордилась  тобой и очень хотела, чтобы ты побольше рассказал о войне на встрече с учениками  нашей школы, но ты с заминкой всегда меня останавливал:"- Кто  был на войне, научился молчать!"
Наверно это о Боге, ведь Он тоже Начальник Тишины.
Я помню также, как командир дивизии запретил вам сквернословить  и заверил, если воздержитесь, все дойдете живыми  до победы. Кто исполнил приказ, остались на самом деле живы. 
А я, много лет спустя,  наизусть читала твоим правнукам четверостишие военной поэтессы Юлии Друниной:
"Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву и тысячу во сне,
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне...."

    Слава Богу многие архивы в наше время рассекречены, и о  тебе, мой дед,  я нашла данные в учетной картотеке о медали "За боевые заслуги":
" Товарищу Квашнину Михайлу Ильичу, в период стоянки,  в районе....., будучи командиром машины СПРМа, в период движений на маршруте, не смотря  на отсутствие бензина, он сумел достать трофейный бензин довести  машину до последнего места стоянки и одновременно укомплектовал машину запчастями проявил большую активность в переводе автомашины на спецхимических и подготовке своего расчета."

И сколько еще их было..... Наград.....

Дед в начале мая плакал стоя,
Пульс набухшей веною синел,
"Не вернулся друг его из боя"-
Голос из динамиков хрипел.

Растревожил душу, всколыхнуло,
В памяти окопы, блиндажи:
"Закурить оставь, браток" - и снова
На крутые жизни виражи.

Тополиный пух на землю падал,
В отраженьи Вечного огня,
Снова пел Высоцкий, а он плакал,
Где в ответ ночная тишина...

И сливался голосом России,
Отгремевшей прошлою войной,
Он солдат уже непобедимый
С мужественным званием - Герой.