до 20-ти лет спала укрываясь с головой...

до 20-ти лет спала укрываясь с головой, боялась темноты всю жизнь до. с 4-ёх лет меня оставляли дома одну и тоже очень боялась. выбора не было и оставалось преодолевать этот страх раз за разом,  вновь и вновь испытание. я чувствовала как движется густой воздух за спиной и знала кто-то наблюдает, потом одна бояться почти перестала, держалась, когда временами возвращалось. но спала вот так ещё долго.  чувствование, но непонимание делало среду враждебной, что-то течёт, иногда касаясь лица или ноги, мурашки и волоски дыбом. а в 20 прочла в Exodus, есть такие диктовки для русских учеников, питерские, что внешней тьмы больше нет и осталась только та, что в самих людях. книги не рекламирую, это мистический путь, не моё, а конкретно эта часть нашла во мне отклик и успокоила наконец. страх всегда шёл параллелью ко прочим изысканиям, бывает сейчас накрывает меня, такую взрослую, но уже знаю к чему знак и справляюсь с помутнением. тёмный омут бессознанки тягуч, особливо на границе  сна, потеря контакта со здравомыслием, в нужном смысле, потеря ясности себя. память эонов, коие все мы проживали прежде чем добраться до нынешнего состояния сознания даёт знать о себе, мы их видали и сталкивались, иначе как все знают на подкорке, благодаря одновременно инстнктивному и выстраданному нравственному закону в сердце, что такое зло. божественный инстинкт хотя и инстинкт, а требует проявления. и мы не можем сердиться на тех,  кто пока не делает божественных  успехов, как не ругают младенцев писающих в постель. лично осознала наличие такого закона в себе, когда в ванной хотела о мамино полотенце из лени вытереться, какой бытовой сюжет. пытаясь мысленно юлить доказывала "а чё такова?", прекрасно зная она не выносит подобное. и поняла - известно что.
были и чудеса осязаемые. однажды, когда мне было года 3, сидела в своей кроватке у бабушки, такой с поднимающимися сетками, древней, перешедшей по наследству от братьев. бабуля мыла как раз пол за моей спиной. а я держала в руке пупсика, не гадкого пластмассового, тот хороший был, из мягкой резины, маленький, с голубыми глазками и зачаточными волосиками рисованными, но объёмными. очень его любила, на Серафима похож, не знала же. и вдруг этот пупс у меня на глазах открывает ротик и ревёт как истинное дитя. я оторопела и первым порывом было утешить, конечно. погладила  по голове, он и замолчал мгновенно. здесь дошло! каюсь, пытала потом бедного пупсёнка, в надежде повторить сеанс, но гад молчал как небывало. другой раз видела "буку", ею пугали чтобы спала, добрые люди. и день, а я в волшебной кроватке лежу, спала до полудня часто, люблю это дело и посейчас. и вижу в проёме двери большое, всё покрытое чёрной шерстью нечто, ни глаз, ни рук, ни ног даже. меховая куча, но как-то смотрит. глаза со страху закрыла, открываю - нету. думала братан подшутил или деда. перерыла весь шкаф, в поиске лохматой шубы, шубы не оказалось. и ещё очень красивое переживание, обошлось без пыток; на нашем районе в Сочи я бегу встречаться с папой, такая радостная и лёгкая, с разбегу взлетаю к нему на руки и мы идём вверх, я вначале горы живу. заходим за видимый угол и вот всё преобразилось, идём уже в глубокой снежной ложбине, вокруг горы, ближе белые дальше синие, сияющий Рерих да и только. тепло! я тянусь руками к горам, что-то показываю и лепечу восторженно, а папа кивает. погуляли и спустились, он поставил меня на землю и домой пошла. долгое время я считала, что если за угол зайти, там синие горы. и вот захотелось снова посмотреть, бежала и бежала в гору, но дома и дома, устала, ничего не нашла. потом спросила обычного папу, а он не знал о чём речь. или мы с дедушкой и бабушкой шли из сада уже по тёмному и почему-то, никогда такого не делали, решили свернуть и зашли в гости. там так было уютно, пили чай, нас угощали пирожками, обожала пирожки. потом спрашиваю "баба, а когда мы опять к тем людям в гости пойдём?" "каким людям?" не было такого. а моя подруга и по совместительству учительница английского, мама нанимала заниматься дополнительно, а мы оказались обе чудные  и вместо английского беседы вели всякие, рассказала своё. маленькую её заперли дома одну в наказание. она долго плакала, видя за стеклянной  дверью веранды солнышко, сад и смородину красную,  сильно хотела её. затем в каком-то трансе встала, прошла через стекло и наелась от души, вернулась и заснула. "меня допрашивали как, а я бы сама не поверила, но все руки и платье были в ягоде" - говорила тоже Алёна, но другая. и мы торжественно молчали, внутренне убеждаясь. потом она поехала в монастырь и не вернулась больше.
некоторые говорят, хочу де родиться котом после или ромашкой. не ну вы как себе представляете, запихать эти наработки, эти объёмы в кота, тем более в ромашку? даже "средний человек", если пользоваться терминологией духовных книг или "они все", те самые, которые не мы, туда не влезут. не для того мудохались, чтобы регрессировать и не надейтесь,  ромашки, блин. помните в "Умница Уилл Хантинг" он начал рассказывать как хочет быть пастушком? чем вызвал возмущение терапевта, наглый математический гений. допёрлись сюды так извольте соответствовать и приходится признать, никому  котикову, чи пёсикову ответственность не нести, а токмо свою, высокоразвитых  сущностей. и ханжеские атата получать от самих себя в лучшем виде, если что. потому как не какой-то внешнего  мира  Бог, а собственный нравственный закон нас и покарает. столько вопросов сразу устраняется, если понять, что те, кто делает зло и немедленно не наказуется, до этого элементарно не доросли и завидовать нечему, пожалеть впору,  дойдёт и до них очередь поглядеть в своё лицо, подождём. поскольку как ни крути, не грусти, не устремляйся вперёд, мы связаны