Крещение

   Солнце прилагало максимум усилий для того чтобы просушить мокрое пятно по центру фуражки, там где ткань прилипла к макушке командира батареи.
    «Дисциплина! Какая тут дисциплина… с этими…»
    Лейтенант отвёл за спину левую руку с непроизвольно дёргающимся большим пальцем.
    - Зачем расстреляли туалет в расположении противника?
    - Не, не расстреливал… одним разом обошлись. Так гансикам теперь нужник без надобности, мы перед этим их походную кухню того… - Над расстёгнутым воротничком гимнастёрки сияло довольное лицо неунывающего Кузнецова.
    - Сколько тебе годиков, рядовой?
    - Да столько сколь и тебе, лейтенант. Двадцать три.
    - Старшина, - лейтенант повернулся к усатому Семашко, - боеприпасы экономить. Кузнецову после задания три наряда…
    - Если на кухню, так я… - Кузнецов хотел улыбнуться ещё шире, но получил чувствительный тычок в спину от старшины.
    - Рядовой Кузнецов, приказываю занять колокольню и корректировать огонь по дороге с противоположной стороны холма.
    - Есть. – Кузнецов козырнул, щёлкнул каблуками и, развернувшись, пошагал к землянке. Серьёзное дело требовало сборов с расстановкой.
    Старшина чуть задержался.
    - Так ведь лучший корректировщик во всём полку, товарищ лейтенант! Может даже на весь фронт лучший. Божий дар…
    - Потому и посылаю, что лучший. Егорыч, дорогу нужно перерезать аккуратно, боеприпасов в обрез. А старорежимные присказки отставить.
    - Так там у фрицев наблюдательный пункт.
    - Дать двух бойцов из сапёрного взвода для сопровождения.
    - Слушаюсь.

    Овражком, как старшина подсказал, до церковной ограды добежать дело не хитрое, а вот сам пригорок гладкий, как локоть. Тут первого из сапёрного и отметили прямо в лоб, а потом второго под кругляшек медали… остался Кузнецов без прикрытия. Оно, конечно, не впервой, но… Погибать до выполнения задания резона нет. Да и после… не каждый день наряды на кухню объявляют. Приподнял над бугорком второго сопровождающего, кажется, Николаем звали, и поймал ещё одну пулю. Пусть думают, что всех троих убрали. Кузнецов кивнул сам себе, да пополз вдоль кирпичного выступа ограды. И тихонечко вверх…
    Очень уж удивлёнными выглядели трое немцев при явлении рядового Красной армии. Первым горлом поймал финку, понятно, снайпер. Фельдфебель с тяжёлым биноклем в руках ничего возразить не успел, присев с расколотым черепом, но бинокль не выпустил, потому как вещь ценная и казённая. Щуплый, очкастый, радист попытался спрятаться за радиостанцией... Тут Кузнецов сплоховал – всего на секунду дохлика стало жалко, но успел гадёныш чего-то хрюкнуть в эфир. Теперь жди гостей.
Первая партия осталась у входа, где гостеприимный Кузнецов заботливо оставил противотанковую гранату. Вторую компанию перещёлкал из снайперской винтовки - хорошая штука, главное приспособиться. Дело занятное, только отвлекает от выполнения основных обязанностей по корректировке огня родной батареи. Дальше хлопот стало больше, даже до рукопашной дошло… да ещё разрывным шандарахнули прямо по шатровой крыше…

    Загудело в ушах у рядового Кузнецова… может и от того, что успел он юркнуть под самый большой колокол - Благовест, кажется… Сверху всё посыпалось, руша перекрытия до самого низа. Ну, и фрицев заодно смело. Остались только балка с этим самым Благовестом, да балка, на которой Кузнецов, ухватившись за колокольный язык, оценивал красоту праздничного звона. Высунулся из-под колокола лучший корректировщик и обомлел – женщина вся в белом на него смотрит, а глаза… не видел раньше он таких глаз. Поклонился солдат, как получилось, какие уж изыски на брусе шириной десять дюймов, когда ниже ничего кроме облака пыли до самой земли.
    - Благословила бы ты меня, Богородица – спасительница. – Осмелев, почти одним горлом, прохрипел Кузнецов, разбитые губы совсем не слушались.
    Не ответила Богородица, помолчала и исчезла. Не захотела разговаривать с некрещеным бойцом Красной армии, хоть не было в некрещёности его вины ни капли. Месяц ему в тот день исполнился, а у бабок праздничный кулёк с будущим корректировщиком отобрал отец, демобилизованный по ранению. Может, тогда это было правильное решение, но в сложившейся обстановке…
    - Значит, крещусь!
    Цирковой обезьяной по огрызкам балок Кузнецов мигом соскочил вниз. Поднатужившись, приоткрыл кованную дверь, приваленную обломками… Протиснулся. В церкви было тихо, светло и спокойно. Поп аккуратно снимал иконы, обмахивал пыль, заворачивал в холст и складывал у входа в подвал.
    - Это… мне бы креститься.
    - Подходящее время выбрал. – Поп не спешил прерывать своё занятие.
    - Нет, я серьёзно… Как вас правильно звать-величать?
    - Отец Георгий.
    - Георгий… как Жукова, а меня Алексеем. Покрестите меня, отец Георгий, правда, надо.
Разделся до трусов рядовой Кузнецов. Дальше не потребовалось, поп кивнул, мол, достаточно и взялся читал что-то непонятное, и лил, и лил на красноармейца воду, смывая копоть, кровь, грязь, грехи всякие…, и опять читал… Вот появилась за спиной священника Богородица, осенила раба Божьего Алексея крестным знамением и пропала. Видно, другие, какие дела задержаться не дали но, главное, благословила…
 
    - Веришь, Егорыч? – Приподнявшись над подушкой, выживший Алексей Кузнецов пытался заглянуть в глаза старшине.
    Тот своих глаз и не прятал, смотрел прямо… так… немного лишней влаги в уголках скопилось
    - Верю. Только… церковь эта не действующая. Ещё в двадцать седьмом прикрыли, тогда и колокола все поскидывали. Последним настоятелем отец Никодим был – дядька мой троюродный по матери. Всё мечтал паломничество в Соловецкий монастырь совершить. Так и случилось, да не по его воле. Ты вот что… Леша, ты про крещение своё и благословение помалкивай. Казанская на тот день пришлась… Лейтенант тебя к ордену «Красной звезды» представил. Считай, все танки с первого раза попалили, а мост целым оставили. Для наступления задержки не случилось. Ну, а с колокольни твою особу сняли из танка, на который боеприпасов не хватило… Из-за фрицевской кухни и нужника. Будь они неладны. Поправляйся. Да, тут тебе с кухни сухофруктов передали… ждут.
    - Понятно. Только это… Андрей Егорович, я вас крёстным записал.

С. Васильев