Легенда о полыни

Полынь - не редкость для моих степей.
Не спутать её запах и во мраке.
Он в памяти нежданно оживил
Сказание о половце Атраке.
Степь раньше половецкою звалась.
Здесь, по степи, их орды кочевали.
На Русь в набег ходили, и не раз,
Ударов русских сами испытали.
Паслись здесь их огромные стада,
Покоились их предки здесь в могилах.
Встречалась здесь и радость, и беда,
Земля им эта придавала силы.
Но вот пришел в степь с войском Мономах
И разогнал весь половецкий стержень.
В степях бескрайних поселился страх
С верховьев Дона аж до побережья.
Рассеялись все орды по степи,
В оврагах спрятавшись, по буеракам.
Судьбу слепую прокляли они,
Кто уцелел, собрались у Атрака -
Был Шарукана сильного он сын.
Собралось человек так тысяч двадцать
И на Кавказ отправились они,
Не жить им здесь - почувствовали, значит.
Атраки тесть - царь Грузии Давид,
В истории известен, как Строитель.
Пришёл к царю Атрака не один -
Немалого был войска предводитель.
Царь принял с радостью его приход,
Сказал, чтоб чувствовал себя, как дома.
Полезен зять Давиду стал такой -
Был выгодой грузинский царь влекомый:
Князьям мятежным чтобы мог грозить,
Напомнить непокорным чтоб вассалам,
Что сила у царя есть, чтоб разить,
Ослушников наказывать, нахалов.
И поднялась Атракова звезда.
Он важным в Грузии стал, знатным.
Богатство, слава... Что ещё желать?
Атраке радость, половцы все рады.
Не все тогда сбежали из степей -
Атраки брат Сирчан таки остался.
Он больше Доном половцев водил
И рыбой, как рыбак, одной питался.
А на земле в нужде он был таков,
В степях родных жил постоянно втайне.
Но умереть в степях он был готов,
Чем сгинуть где-то на чужбине дальней.
Великий грозный умер Мономах,
Предал мечу что половцеву славу.
Они свободней стали жить в степях,
И страха нет от русской им облавы.
Музыку Ора хан Сирчан зовёт,
Который только у него остался.
Чья песня за душу, пронзив, берёт
Всех половцев, кто в тех степях рождался.
Послал музыку в Грузию скорей,
Родного брата там найти, Атрака.
Скажи, что умер злейший враг уже,
В степи преграды нету для возврата.
Пусть возвращается брат в отчий край.
Коль не захочет речь твою он слушать,
Ему родных ты песен напевай...
Забыть их смогут половцевы души?
Как не помогут даже песни те,
То дай ему понюхать евшан зелья.
И он вернётся, уж поверь ты мне,
Такая, знаю, у евшана сила...
Отправился музыка в дальний путь,
Понес в своей он сумке клок полыни,
Чтоб половцев своих мог в степь вернуть,
Иль самому ему в пути погибнуть.
Но доля Ора, видно, берегла.
Напасти позади пути остались,
Запыленный и в рваных он лаптях
В Тбилиси, в стольный град, певец вступает.
Найти Атраку в городе в чужом
Для Ора было делом вовсе лёгким -
Вся Грузия стелилась пред лицом,
Рукой был правой у царя, не робким.
И Ора привели в его дворец.
Вокруг там слуги, золото сияет,
Всё - бархат, шёлк, атлас и, наконец,
Атрака сам на троне восседает.
- Ты кто, за человек?  - грозно спросил.
 - Посланник я к тебе от Сирчан брата.
О брате услыхав, стал мягче с ним:
- Ну что, не тянет ещё сюда Сирчана?
- Сирчан сказал, что умер Мономах
И можешь ты вернуться в свои степи.
- А что теперь там буду делать я?
Атрака слышать не желает это.
- Здесь у меня есть слава, деньги, жизнь.
А что в степи - байракы да могилы?
Нет, о возврате и не говори,
Мне этот край сегодня больше милый.
Тогда музыка песни спел свои,
Чтоб хан от родины не отвернулся.
Хоть сердце хана делало кульбит,
Но "Нет,- упёрся, - В степи не вернусь я!"
Махнул рукой и крикнул: - "Прекрати!
Мы песни здесь поём уже другие.
Не те пусть, как у прадедов они.
И старых слов не помним мы впомине.
Тогда снял сумку Ора со спины,
Достал уже засохший пук полыни:
- Возьми-ка, хан, вот этого нюхни.
Хоть это, может, думы твои сменит?!
Степную взял Атрака ту полынь
И, с недоверием, поднёс он к носу...
Остановилось словно время в миг,
Как будто дымкой всё вокруг взялося -
Родная степь заговорила с ним,
Свободный дух безбрежных тех просторов,
На сердце раны давние раскрыл,
Зажившие... В отчаяньи и горе
Заплакал хан.  Заплакал и сказал:
- Костьми уж лучше лечь в своей пустыне,
Сегодня только я сейчас узнал,
Чем быть в достатке, славным на чужбине.
Он бросил всё: богатство, славу, дом
И воротился в степи те бескрайни.
Такое чудо совершилось в нём
Простой полынью из степного края.
Я понимаю - не в полыни речь.
Лишь о земле та освежила память,
Где небо может больше звёзд зажечь,
Уютней дом и ярче в печи пламя.
Вода вкуснее.  А как там роса?
Такой в чужих краях нет, не бывает.
А реки там? Какая красота?!
Вода течет там и не убегает.
А воздух - это же настой из трав -
Одно дыханье делает свободным...
Как можно его было променять
На все богатства у чужих народов?